Предложение от самого первого лица московской области обещало массу всяких вкусных бытовых приятностей. Удерживало меня от решительного согласия только страстное желание увидеть счастливой Инну. А что, если подпрячь всемогущего деятеля на решение этой проблемы? Зря я в позу полез из-за малость хамского поведения руководителя. Они же от долгого пребывания наверху мозгами меняются, разучиваются соблюдать нормальные взаимоотношения.

К Инне уже было поздно идти. Можно, конечно, по своим каналам просунуться, но надоело, если честно, что-либо обещать медичкам. Надумал сходить на танцы в клуб, проконтролировать исполнение своего подарка для Ленки Бекетовой. Всё-таки надеюсь, что Толян Шиловский не законченный урод и выполнит условия сделки.

В новых халявных брюках и свитере подгрёб к дому культуры. Неожиданно нарисовалась проблема на пустом месте. Вахтёрша, Нина Прокофьевна, иногда пропускавшая друзей внука бесплатно, теперь опекалась парочкой плечистых комсомольцев Лешего с решительными рожами и повязками дружинников. Понятно, что они были нацелены прежде всего тормозить пьяных, или трезвых, но начинённых пузырями, слишком мелких и девушек в критически коротких платьях. Докапывались иногда и просто так, если рожей не понравился. Вряд ли они согласятся закрыть глаза на безбилетный пролаз. Обращаться с какими-либо просьбами к комсомольскому богу по понятным причинам мне тоже не хотелось, а билеты на танцы стоили восемьдесят копий. Растерянно покрутился, глядя на весело спешащий на танцы молодняк. В голову пока ничего не приходило, кроме как повыпрашивать денег на билет. Мля, чего мне так вдруг стыдно стало? Куда пропала моя фирменная наглость? Не узнаю я тебя, Чиканос? Совсем размяк в застойном благополучии?

К девчонкам, ясное дело, подходить было бесполезно. Все мордальные мышцы в нужный момент отказывались повиноваться, а язык только вываливался изо рта дохлой собакой. С парнями было тысячекратно легче о проблеме разговаривать, хоть некоторые не упускали момента слегка поглумиться, отчего я малость подваривался. В общем, несколько минут позора, и я на танцплощадке, что располагалась в фойе балкона на втором этаже здания.

Группа Толяна в полном составе суетилась в предстартовой лихорадке на эстраде. Худрук в своем неизменном пиджаке, метался ярким клетчатым зайчиком. Небольшое пространство между ними и залом бдительно курировали усато-патлатые комсомольские дружинники, одетые тем не менее танцевально. По праву их руководителя рассекал по залу своим мускулистым телом комсорг Леший. Нашел, гад, чем приманивать к себе слабый пол. Волосатая грудь выглядывала из-под как-бы случайно расстёгнутой на пару пуговиц моднячей рубашки. На меня он скользнул взглядом, но ничего не сказал. Не узнал, что ли?