Когда за бывшим комдивом закрылась дверь блиндажа, Новиков от отвращения сплюнул.

— Дмитрий Данилович, у тебя что — ничто выпить не найдется? А то такое ощущение, что вляпался в дерьмо по самые ноздри.

— Это мы, Николай Максимович, сейчас сообразим.

— Вот и давай, соображай. А потом и о делах поговорим. Видимо дивизию тебе принимать придется.

Лелюшенко, уже выглянувший в дверь, чтобы распорядится об угощении, от такой новости вскинулся и с треском приложился головой о притолоку, сопроводив сиё событие весьма сочным выражением.

— Что, Дмитрий Данилович, не по вкусу тебе такое назначение? Ладно, тащи обещанное. А там посидим, покумекаем.

Видимо, по фронту уже пронесся слух, что командарм всем разносолам и кулинарным изыскам предпочитает еду и закуску обычную, но основательную, а может вкусы комбрига со вкусами командарма в этом пункте полностью совпадали. Но в результате на столе помимо бутылки «Столичной» появился чугунок с вареной картошкой, исходящей ароматным паром, тарелка с квашеной капустой и бочковыми огурцами и шмат сала с розовыми прожилками нежнейшего мяса. А, по большому счету, что еще нужно для того чтобы спокойно посидеть и под водочку поговорить о насущном и наболевшем? А заодно и силы восстановить. Да ничего! Вот и посидели. И расшатанные нервы начальства полечили и ребят помянули.

Новиков, наконец, почувствовал, как постепенно стала расслабляться сжатая внутри него до предела пружина. Даже позволил себе немного отвлечься от сиюминутного. Просто была у него такая возможность — сравнивать то, что он видел сейчас своими глазами, в чем принимал непосредственное участие с тем, что было в его реальности. По крайней мере, с тем, что он знал из доступных источников. Вот сидит сейчас перед ним талантливый командир. Горюет и переживает о том, что положил он на подступах к этому селу двести бойцов и несколько танков. Сейчас — да. Сейчас — это из ряда вон выходящее событие. А тогда (или все же там?) такие потери и во внимание не принимались. Сколько под тем же Кююреля танков потеряли? Больше тридцати! А о пехоте и говорить не приходится. Вот только незачем о таких мыслях и сравнениях знать сидящему напротив полковнику, которому еще только предстоит стать «генералом «Вперед!». А может и не предстоит. Слишком все сильно изменилось. Хотя такие уроды, как Козлов, никак не переводятся. Похоже, что, несмотря на все усилия Сталина, Фрунзе и Зиньковкого, а теперь и Берии, этих «уродов» кто-то поддерживает и норовит пристроить на теплые местечки. Да и не только этим занимаются. Вот об этом с полковником поговорить и можно и нужно.