— А ты куда спрятался? Подошел бы, хоть, к больному-то, водички подал.

— Ага, сейчас прискачу, на одной-то ноге.

— Мы вообще где? Что не у «духов», я уже понял. Дали бы они тебе девок разглядывать.

Мне удалось, наконец, повернуть голову. У противоположной стены больничной палаты стоит кровать, с которой довольно усмехается «Быстрый». Нога от бедра до ступни в гипсе, но боевой товарищ выглядит вполне жизнерадостно.

— Где-где? В Караганде! В госпитале нашем, уже в Перми.

— В каком нашем?

— УВД. Ты чего, как следак, вопросы идиотские задаешь? Лучше бы спросил, как вообще сюда попал?

— И как? — Спросил я, чувствуя, как рот растягивается в глупой улыбке.

— «Некрасу» спасибо скажи. Это он тебя из подвала вытащил.

— Так это он меня по земле тащил? — Тут в поле зрения появился «Некрас» с загипсованной левой рукой на перевязи.

— А кто же еще-то, «Кротяра»? Ты че, притворялся, что ли? Ты смотри, «Быстрый»! Я там корячился, его вместе с броней на себе волок, а он тащился себе, как веник по шкурке?

— Спасибо, братан!

— Будь здоров, бродяга! Когда рядом с тобой рвануло, я думал все, песец. Прикинул, а вытащить-то тебя все равно надо. Мужики прикрыли, а я за тобой. Только тяжелый ты какой-то, вроде, худой, а весишь… Не все из себя вытряхнул, что ли, когда с «Шурави» по подвалу лазил?

От смеха тело вновь пронизала боль.

— Ну тебя, «Некрас», все прикалываешься! Я смеяться не могу, блин! С нашими что?

— Хреново! Иваныч убит, «Куча», «Док», «Таксист», «Вака», «Бывалый» — тоже. Про «Дядю Федора» ты знаешь. «Боба» в Краснодар отправили, в госпиталь. Раненых до хрена. «Голова» в соседней палате.

— А мы-то как здесь оказались?

— СОБРы тюменские вытащили, пробились на броне к церкви. Они всех там вытаскивали. В «Северном» слегка подштопали, и борто́м домой, а то там ложить некуда, все забито…

…Потом, 12 марта, были похороны. Гробы с погибшими и умершим от ран «Бобом» стояли во дворце имени Свердлова… Суровые спецназовцы, застывшие в почетном карауле… Огромный зал буквально забит людьми. Казалось, весь город пришел прощаться. Даже на улице стояли, не имея возможности пробиться… У главного входа — четыре бронетранспортера, на антеннах — приспущенные Российские флаги с траурными лентами…

Нам в госпиталь привезли форму, помогли сбежать из-под надзора врачей, на машинах привезли к месту прощания, провели внутрь дворца… Герои лежали в форме, рядом с головами — честно ими заслуженные краповые береты… В ногах — атласные подушки с наградами… Траурная музыка… Два гроба — «Дяди Федора» с прахом в гильзе и обгоревшего до обугленного состояния «Таксиста» были закрыты…