Василиса, что-то там ещё много говорила о формировании агропромышленного комплекса, координации отраслей народного хозяйства и не уставала часто повторять о преимуществах социалистического способа ведения сельского хозяйства над капиталистическим.

Я слушал не внимательно. Устал от обилия информации.

Потом мы вновь сели в сани, что летают сами, и они вывезли нас к огромному зданию по типу древнегреческого храма Парфенон. Только в отличие от Парфенона это здание было раз в десять больше его. Высокие дорические колонны ослепляли белизной мрамора. За ними блестели стеклянные витражи.

На фризе главного портала в изобилии теснились скульптурные барельефы, изображающие все тот же трудовой народ. Под барельефами красовалось золотом объемные буквы, сложенные в название: «Дворец советской архитектуры и градостроительства».

Поднимаясь ко входу по широким ступеням антаблемента я задумался. Почему у нас нет Дворца Российской архитектуры? Вопрос к самому себе остался без ответа.

Перед входом мы остановились.

— Итак, товарищи, мы сейчас войдем поистине в храм советской архитектуры, — торжественно произнесла Василиса. — В стране советов развитию и формированию красивой и благоприятной для жизни простого трудового человека среды уделяется исключительное внимание. Руководствуясь фундаментальным принципом диалектического материализма, что бытие определяет сознание, наша Партия и Правительство уделяют повышенное внимание эстетическому качеству окружающих человека пространственных характеристик. Воспитание гармонично развитых личностей невозможно осуществить среди уродливых форм и агрессивной среды, которую человеческое сознание будет впитывать ежедневно и ежечасно и реагировать на это проявлениями агрессии, депрессивного состояния и духовной деградации, что сегодня и наблюдается в капиталистическом мире, где формообразование архитектурных форм подчинено политике откровенного чистогана. Как результат того — рост преступности, психических заболеваний, проявлений агрессии и деградация в целом капиталистического общества.

— Воистину это от Творца мира идет, — бесцеремонно вмешался в монолог Кожура. — Воистину красота это отражение в зримых формах, звуках или же словах души Творца вселенной. Проявляющие красоту в этом мире уже бессмертны, как проводники Творца. А созерцая ее, люди приобщаются к Творцу, познают его душу, и тогда в их душах начинает звучать музыка души Творца и через это они обретают путь бессмертия. Чрез красоту спасение обретается и духовное очищение.

— Простите, это вы о чем? О каком таком творце вселенной идет речь? — Насторожился Здоровец. — У нас в нашей стране творцом является советский народ. Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, молодой человек.