Товарища Дондо и Дубо тоже не видно. Если ад существует, то он такой, как здесь. Повстанцы мелькают в дыму, подобно чертям.

А вот наконец-то и стена проступила в дымной мгле. На ней солдаты хунты. Стреляют в упор.

Даю очередь веером по верху стены. Успеваю заметить, как с неё падают враги.

Вижу пролом. Устремляюсь туда. Там тесно от повстанцев. Все это воинство подобно бурной реке, стремящейся через узкую пробоину в плотине.

Эта река подхватывает меня и выносит за стену.

Здесь нас встречает перекрестный кинжальный огонь. Хунта бьет пулеметами из окон дворца и с гребня стены. Бойцы косятся десятками.

Мгновенно соображаю, что надо ликвидировать линию вражеского огня с тыла. Иначе всем хана.

Рвусь на стену по каменным ступеням. За мной ринулись повстанцы. Взбираюсь наверх. Повстанцы за мной по пятам. Сталкиваемся лицом к лицу с врагами, и закипает рукопашный бой.

На меня с рычанием кидается боец. Рожа оскалена. Эдакая горилла в военной форме.

Уклоняюсь от пудового кулака и бью с кругового удара прикладом в рожу. Боец откидывается. Добавляю ногой в живот. Он падает со стены.

Наталкиваюсь на какого-то негра. Ха! Да это же Кожура! Закоптился под дымом. Таращит глаза на меня, словно видит в первый раз. По всему я тоже почернел.

Нервно ржет.

На него несется со спины длинный детина с кривым тесаком.

— Сзади! — кричу я.

Кожура инстинктивно пригибается. Я стреляю. Противник падает.

Битва на стене продолжается.

Выстрелы, вопли, взрывы гранат. Кровь.

Свистят пули. Они косят, как повстанцев, так и врагов.

Стреляют с башни, где ворота. Там на её вершине засели пулеметные расчеты.

Возле башни на стене кипит жаркая схватка.