-    Чего?

-       Завел себе гарем, и в ус не дуешь, вот чего. Блондинка, брюнетка и лысая. Господи, прости... Такое впечатление, что твой купидон истратил цельный колчан стрел.

-        Да что за домыслы? - вскинулся я. - У меня куча пациентов, две текущие войны и домашние животные! Некогда мне гарем ублажать.

Антон промолчал - кажется, мои доводы его не тронули. Люди добрые, и это мой ближайший родственник? Блин, да это я и есть! Господи, неужели когда-то я был таким же черствым?

***

Едва мы взобрались на сцену Малого зала и расчехлили инструмент, как козочкой подскочила скрипачка Алла.

-        Антошик, посмотри на меня, - поправив очки, она стала боком и соблазнительно изогнулась.

С прикрытыми глазами Антон слушал звучание аккорда. Проверяя строй гитары, парень не сразу врубился.

-        Чего? - прищурился он задумчиво, подкручивая третью струну и одновременно окидывая скрипачку взглядом с головы до ног.

-    Ничего не замечаешь? - она изогнулась еще больше.

-        Неужто попа выросла? - предположил Антон, обращаясь ко мне по внутренней связи. А потом сообщил: - Дед, она так смотрит...

-Как?

-        Если бы здесь не было людей, она бы набросилась, и овладела мной неоднократно. Опасаюсь вообразить, до полной потери сознательности.

Вслух он сказал иное:

-    О ягодицах речь?

-    Да! - топнула ножкой Алла. - Зинка, камон! Ходь сюды.

Скрипачки стали в ряд, и синхронно откпячили задницы.

-    Смотри, - гордо доложила Алла. - Вторую неделю гантели тягаем. Сами!

Мы с Антоном мысленно переглянулись. Вот это энтузиазм! Его бы на мирные цели...

-   Чокнутые бабы, - сообщил Антон. - Их захлестнула пучина безумия. Представляешь, Дед, они на кафедру физкультуры коллективную жалобу накатали. Оказывается, в штате института нет педагога по тяжелой атлетике! Девки спрашивают: как можно так работать?