А произношение помог поставить педагог с кафедры немецкого языка. Текст несложный, вроде бы получилось:

Низкий женский голос принято называть «контральто». Но девочки взяли так низко, без грудного резонирования, что получился настоящий бас-профундо. Бархатная тембровая окраска голосов здесь заменилась яростными металлическими нотками. Несомненно, зал шокировался этим дополнительно. Настолько, что студентки из немецкой делегации восхищенно загудели. Они не ожидали исполнения на родном языке, ну и иронию сразу прочувствовали. А девочки продолжали с брутальной суровостью, чисто по-немецки:

Одновременно с последними аккордами зал разразился восторженными криками и свистом. У них на Западе это запросто, могут выражать свои чувства, как хотят. Только вместо криков «бис» германские студентки начали скандировать: «Ду хает! Ду хает!». Мы с Антоном посмотрели в первый ряд, который не хлопал, и потом мысленно переглянулись - да, головомойки не избежать. А если выволочка неизбежна, чего тогда бояться? «Ду хает», так «ду хает»!

Повторили. Однако после исполнения на бис нас не отпустили. Зал бесновался, требуя еще чего-нибудь криками «давай еще».

- Данке! Вас гейт аб? - заорал Антон, окончательно нарушая регламент. - Эс гейт!

Очередным номером беззаконного концерта стала композиция «Мое сердце горит». Группы Рамштайн, конечно. Эти ребята много чего насочиняли, а мы творчески переработали. Вступление и начало песни в симфоническом стиле касалось всего оркестра, включая струнную группу. Основой для прелюдии послужили мотивы «Турецкого марша» Вольфганга Амадея Моцарта. И особенно плотно звучали синтезаторы, нагоняя тревогу.

Внезапно Анюта вкрадчиво объявила зловещим немецким голосом:

На этом месте плавно вступали ударные инструменты, обозначая ритм. Анюта добавила в голос силы и злости:

Но все это были цветочки, потому что в припеве произошло усиление вокала Сеней и гитарными мускулистыми рифами Антона. Сочно звучала партия альта, сопровождаемая струнными инструментами ансамбля «Мечта». Хор прорывался фоном. А затем взорвался криком припев:

Ну и далее по канону, за исключением одного слова. Одно лишь добавленное слово «Америка» переворачивало смысл песни группы Рамштайн с ног на голову. Или наоборот? Неважно. Важен посыл:

Неожиданно для всех Сеня перешла на высокое оперное сопрано:

В музыкальном отношении ничего гениального здесь не было - тяжелый рок с заездами на металлический склад. Зато сколько мощи и драйва! Пафос тоже исключать нельзя, идеологическая составляющая налицо. И пусть худсовет только попробует такое не утвердить. Да я на них сам в обком партии телегу накатаю!