Проснувшись, Кардаш озадачил расчеты максимов передислокацией на восточный фронт. Перетащить капонирный пулемет не так то просто. К нему подключена система охлаждения: бак с водой, гофрированные водопроводные трубки, насос. Тем не менее, к семи часам утра, все пять капонирных максимов оказались на восточной стороне. Вместо них поставили трофейные немецкие пулеметы.

В восемь утра вчерашняя «карусель» возобновилась. Но, не совсем так же. Во-первых, плотность воздушного прикрытия увеличилась. Видимо, командование подтягивало дополнительные силы авиации. Во-вторых, очень хорошо сработала Лариса Федынская. Так звали летчицу. Она сразу отказалась сидеть в бронеколпаке с Кардашем, заявив, что, не видит неба и не может наводить самолеты. Кардашу пришлось отпустить ее к центральному входу в потерну, расположенному на самой макушке холма, взяв с неё клятвенное обещание при артобстреле уходить в потерну. Вместе с ней послал телефониста, которому приказал тащить летчицу в случае артобстрела в коридор потерны силой, если она сама не пойдет.

Вооружившись биноклем, Лариса еще на горизонте замечала немецкие бомбардировщики и, без промедления, вызывала на помощь истребителям. Дежурной эскадрилье удавалось задержать бомбардировщиков до подхода помощи. За весь день, к опорному пункту бомбардировщики прорвались только один раз. Так же оперативно появлялись наши штурмовики. Их вызвали за день четыре раза.

Один раз штурмовики подошли одновременно с немецкими пикировщиками, которые прорвались к опорному пункту, воспользовавшись тем, что истребители прикрытия бились с большой группой юнкерсов. Так, удачно получилось, что шестерка Ю-87 выходила из пикирования прямо навстречу подходившим штурмовикам. Те не растерялись и врезали по немцам РС-ами. Двоих сбили. На остальных немцев навалились истребители сопровождения штурмовиков и сбили еще двоих. Наблюдавший все это в амбразуру Петр в полном восторге кричал в трубку летчице:

— Ларисочка! Ты молодчина, я тебя сейчас расцелую! Ваши четырех лаптежников завалили!

— Это еще что! Тебе не видно, а наверху наши истребители зажгли еще два юнкерса и один мессер сбили! — ответила летчица.

Корпусная и дивизионная артиллерия подключалась всякий раз, как только немцы пытались атаковать. Всего — раз десять или одиннадцать. Петр сбился со счета. Во второй половине дня, в очередной атаке немцы использовали три самоходки, которые попытались расстреливать наши пулеметы. Артиллеристы из танковых башен сожгли все три.

Последнюю атаку отбили около десяти часов вечера. На этом немцы затихли.