Борис Алексеевич Голицын днями пропадал в своих кремлевских хоромах, недалеко от царского дворца. Там же часто бывал и Иван Кириллович, и Никита Моисеевич, и даже сами ближние царицыны бояре — Стрешневы. Туда в импровизированный штаб нашей партии стекались все сведения о настроении в городе и полках. Конечно, полноценной систему влияния назвать было трудно. У Майора было от силы пара месяцев для её внедрения и развертывания. Благо и донор его об этом же заботился и послухов среди стрельцов и прочего низа прикармливал. Он убедил само правительство начать розыск среди стрелецких полковников, опережая требования бунтовщиков и сдерживая недовольство. Подбиваемые его подсылами стрельцы требовали себе исключительных привилегий против посада, при этом "забывая" о солдатах. В посаде люди БАГа умело тревожили тем, что стрельцы себе льготы выбьют, а посад за то мошной страдать будет. С большим трудом удалось Милославским и Толстым сформировать "тревожное" большинство против Нарышкиных. Им во многом помогло то, что царица не все, что советовал БАГ и старший из её братьев, стремилась претворять в жизнь. Нерешительная, еще не опытная во власти, она с нетерпением ждала прибытия из ссылки своего опекуна и старого друга. Масла в огонь думского раздражения подливал старый Кирилл Полуэктович, более остальных требуя к себе особого уважения. В результате всех этих маневров, как и в нашем мире партия Петра проглядела начало бунта и была захвачена им врасплох. Восстали именно те полки, где у БАГа не было ещё своих ушей и уст. Так же как и у нас, они решительным штурмом овладели Кремлем и стали диктовать свои условия. Много надежд питали попаданцы на вселение в Софью и ВВГ темпонавтов из будущего, но и эти надежды оказались напрасными. Только помешали пустыми ожиданиями и основанной на них малой активностью в противодействии планам Милославских. Утром 15-го мая ситуация оказалась почти так же запущена, как и в нашей истории. Смерть многих примкнувших к лагерю Петра бояр, включая самого Артамона Матвеева, главу Стрелецкого Приказа князя Долгорукого с отцом и одного из самых уважаемых в думе воевод — Григория Григорьевича Ромодановского, поставила планы попаданцев на грань катастрофы. Как ни странно помог вселенец в Петра. Его глупый, неожиданный ни кем поступок — беседа с Софьей и предложение почетной капитуляции, как ни странно, возымели отрезвляющее действие на бояр. Растерянность думы закончилась вместе с речью царя, тогда ещё не ставшего младшим, а стрельцы были удоволены оперативно выплаченным жалованием. БАГу оставалось только вложить в голову двоюродного брата идею наложить дополнительные поборы для стрелецкого войска на посад. Хованский поняв, что его авторитет в полках стал падать, после неудавшегося демарша старообрядцев уговорил Милославского физически ликвидировать конкурентов на трон и влияние. А заодно с пожаром дать повод расправиться с Зотовым и прибрать устроенные им заводы под себя. Испортило игру Таратуя то, что Пётр оказался способным спать частями и успел ускользнуть от огня еще до того как тот охватил весь дворец, да ещё чрезмерная въедливость нового главы Сыскного приказа — князя Ромодановского. Собранных улик оказалось для думы достаточным, чтобы растеряться и не оказать сопротивления, когда младший царь наладил Таратуя в аккурат на стрелецкие копья. С тех пор установилось фактическое полуторавластие. Финансы, внешняя политика и войско оказались под контролем Милославских, но и сторонников Нарышкиных в главе приказов и в думе оказалось достаточно, чтобы не дрожать за свою безопасность. Впрочем, полного контроля над казной родня Софьи по матери не получила. Главой Приказа Большой казны, ведавшего за сбор бюджета, так и остался Василий Федорович Одоевский. Сын его Яков по возвращении из Ухты с бочкой нефти стал судьей в приказе Большого дворца, который обслуживал расходы непосредственно царской семьи. Многие из их родственников так же были назначены по приказам: тесть стал в Хлебном, младший брат в Мытную избу, другие менее близкие по роду люди поверстаны по прочим должностям так или иначе связанным со сбором и распределением средств.