— Датчане? Как же, ждали! Проходите. Проходите!

Лихачёв пружинисто встал из-за большого письменного стола и пожал каждому руку. Средних лет[178], выглядел он несколько старше своего возраста, видны даже седые волоски на усах щёточкой. Тяжелые мешки под глазами и красные белки глаз намекали на то, что директор автомобильного завода-гиганта банально не высыпается, притом хронически.

— А ну-ка… — не удержавшись от шалости, зеваю слегка, глядя на Лихачёва. Несколько секунд тот терпел, а потом ответил, душераздирающе подвывая и выворачивая челюсть, прикрыв рот ладонью.

— Простите, — повинился он, дёрнув нервно плечом — монтируем первый сборочный автомобильный конвейер в стране. Дело для нас новое и незнакомое, а потому накладки случаются постоянно, на работе приходится дневать и ночевать.

Выслушав переводчика, делегаты закивали — как же! Иван Алексеевич известен не только в Союзе, но и за его пределами — дельный администратор, что подтверждают все, кому приходилось с ним работать. Не без завихрений, советским руководителям ныне модно уповать на некую сверхпроизводительность труда сознательного пролетариата, отчего случаются неприятные накладки. Практика как-то расходится с теорией.

Не то чтобы советские рабочие так плохи, просто мало их, сознательных… Дай-дай-дай привилегий и денег говорить научились, а возьми, родная страна, получается пока не очень. Знаю, что ситуация переломится в ближайшие годы, и даже примерно представляю — как, но пока… Немногочисленный сознательный пролетариат отчаянно пытается как-то интегрировать серую массу вчерашних крестьян в сложную жизнь завода.

Лозунг бери больше, копай дальше, они уже освоили, а вот с освоением техники и технических специальностей пока проблемы. Освоившие чувствуют себя незаменимыми специалистами, и фраза головокружение от успехов характеризует их как нельзя лучше.

Знаю об этом с чужих слов: от побывших в Союзе знакомых американцев и… советских газет. Проблемы государства, в том числе самые интимные, на общее обсуждение выносится нынче без какого-либо пиетета.

Несколько минут Лихачёв и парочка датских промышленников беседовали, обсуждая через переводчика каких-то общих знакомых и перспективы развития автомобильной отрасли в Европе.

— Кхм… — кашлянул Бюль.

— Сопровождающий уже наверное подошёл, — опомнился директор, нехотя прерывая разговор, — Зиночка! Лавров на месте? Скажи, пусть заходит.

Чуточку смущаясь, вошёл молодой мужчина в чистой спецовке и при галстуке, отчего лицо у меня застыло в кривой ухмылке.

— Один из наших молодых специалистов, — представил его Лихачёв, — в недавнем прошлом слесарь завода, но окончил сперва рабфак[179], а потом и институт, ныне инженер. Завод знает как никто, он и будет у вас гидом сегодня.