"На месте остаются только картечный расчёт и двое подносчиков! — прокричал команду Сашка. — Остальные, с револьверами ко мне! Живо!" — А сам, став на колено, спрятавшись за каменное укрытие начал отстрел самых шустрых воинов наступающего противника. Не прошло и пяти секунд, как рядом — с правой стороны, послышались сухие щелчки револьверных выстрелов. Ещё пара секунд, и с лева "заговорили" ещё несколько пистолетов. В Сашкин револьвер, дважды сработал курком, не произведя выстрела. В сторону его. Второй пистолет уже в руке и тут же происходит выстрел в силуэт врага. Спасибо ветер давно усилился и быстро рассеивает дым, улучшая обзор поля боя. Впрочем, это не сильно то и помогает. Стреляют и соседи, как из пешек, так и ружей, причём, делают это весьма активно, поэтому белёсое марево, плывущее с их стороны, до поры, до времени, прячет приближающегося врага. А он, выскакивает из этой пелены, как чёрт из табакерки и время, необходимое для реагирования на его появление, становится ничтожно малым. Да, враг подобрался слишком близко и пытается использовать полученное преимущество по максимуму.

Бах- бах-бах, раз за разом пистолетные стволы выплёвывают дым и снопы искр. А противник всё прибывает и прибывает, и этому невидно ни конца, ни края. В скором времени враг воспринимается как обезличенные силуэты, плавающие в предрассветном тумане, и вываливающиеся из него только для того, чтоб упасть возле ног обороняющихся. Однако, не всегда это падение происходит после первого выстрела. Отчего растёт уверенность, что точность суматошной пистолетной стрельбы ничтожно мала.

Всё. Александр, как-то отстранённо понимает, что у него больше нет заряженных пистолетов; а османы никак не желают заканчиваться. Сознание с обречённым спокойствием констатирует что это конец, а тело, и подсознание, продолжают борьбу. Тот миг, когда в руке появляется палаш, с чётко выраженной елма́нь[46], в памяти никак не зафиксировался. Да и реальность боя, в этот момент воспринимается как-то отстранённо и неестественно. Из тумана, как по волшебству возникает очередная фигура врага. В какой-то степени это происходит неожиданно. Но и эта гадина, также не сильно-то боеспособна и все её движения чем-то напоминают походку неестественно опрятного, ухоженного зомби. Ей, то есть ему, мешают тела его предшественников, об которые он вынужден спотыкаться, да и вонючая пороховая гарь, не сильно способствует улучшению зрения. Но этот человек нападает, то есть, делает классический выпад — "штыком коли", только как-то не уверенно. Граф уклоняется, но достать клинком до османской шеи, у него не получается. Спасибо, кто-то из его товарищей, рассмотреть кто именно, не удаётся, "опускает" на вражескую голову некое подобие оглобли. Как она здесь появилась? Неизвестно. Да и задуматься об этом некогда. Не успело тело супостата упасть, как чьи-то руки выхватили его оружие и развернули штык на нападающих. И вновь, посмотреть, кто из гайдуков это сделал, некогда. Появляется новый турецкий воин, его лицо перекошено в безумном крике, глаза навыкате, а винтовочный штык выискивает жертву, в чью плоть он жаждет вонзиться. Всё это фиксируется в памяти на подобии фотоснимка, сознание ничего не успевает осознать, а тело уже делает выпад и палаш сносит часть вражеского черепа. Осознавать произошедшее некогда, боковое зрение различает появление новой угрозы.