С появлением хозяина, суета прекратилась, все лишние удалились, остался только один молодой лакей, холоп который будет прислуживать господам и две дворовых девки, одетые по последней моде, в платья с открытыми плечами. На сей раз, девицы должны были составить мужчинам компанию и услаждать их нехитрый досуг не только фактом своего присутствия, но и изысканной светской беседой. Какая тема будет выбрана, не известно, но этих девчат, с детства учили быть отличными собеседницами.

Во время этих "тайных" посиделок, поближе к их окончанию, Ольга Олеговна, как будто случайно прошлась по отсыпанной песком тропке, с которой можно было увидеть её отдыхающего мужа и его друга. Неспешно прогуливающаяся женщина, ещё сильнее замедлила шаг, даже остановилась на несколько секунд, отрешённо посмотрев на беседку. Затем, грустно вздохнула, посмотрела на небо, как будто пыталась удержать просящуюся наружу слезу. Это заняло около минуты и только после этого, совладав с эмоциями, слегка прикусив губу, продолжила свой путь. Она увидела то, что и ожидала. Юрий, беседовал с другом, мимолётно поглаживая покатое плечико прижавшейся к нему девки и, дымил подаренной сыном трубкой. Ревновать супруга к этой молодой простолюдинке было ниже её достоинства, но…, всё равно было немного тоскливо.

"Эх. Слишком часто Юра общался именно с этой прелестницей, будто у нас нет других, — думала Ольга, отсутствующим взглядом смотря куда-то вперёд, по курсу своего движения, — необходимо срочно заняться устройством её жизни. Пора выдать девчонку замуж за хорошего человека, пока не стала перестаркой. Вот, например, староста ближней деревни, весьма хороший хозяйственный мужик которому не повезло нарожать множество девок. А единственный его сын, под стать отцу, такой же трудолюбивый и расторопный. Да и Никифор жалуется, что нет возможности подыскать сыну подходящую супругу, а не бесприданницу какую-то. Надобно человеку помочь, да и сама девка за таким мужем не пропадёт".

Приняв решение, Ольга Олеговна позволила себе слегка улыбнуться и уже более бодро, ровно настолько насколько это позволяли правила приличия, зашагала к дому.

В воздухе древнего храма пахло ладаном и сгоревшим воском, казалось, что за прошедшие века этим запахом пропахло всё, стены, иконы, как и поколениями приходящие сюда люди. А ещё, здесь царил полумрак, слегка разгоняемый свечами, и, всё пространство, укрытое старинными, массивными сводами, заполнял хорошо поставленный баритон священника. Однако Александру было не до того, чтоб вникать в те слова, что говорил "батюшка", его состояние можно было описать несколькими словами: "Он отбывает навязанную свыше повинность — не более". Именно поэтому, молодой человек обезьянничал, безучастно, машинально крестился, когда это делал поп и стоявшая рядом Елизавета и временами имитировал, как будто он вдохновенно шепчет слова молитвы. Ох, не Лизу он желал увидеть на этом месте, ох, не её. Однако его Алёнки больше нет, от неё осталась только боль и будоражащие не заживаемую рану воспоминания. А вот эта глупая девчонка, считай уже жена, стоит, смотрит на огонёк венчальной свечи, которую она держит в своей маленькой ручке и чему-то счастливо улыбается. И эту довольную улыбку, подсвеченную огнём свечи, можно рассмотреть через прозрачную ткань фаты, и не только её.