Что же касается французов, то надо сказать, что и они тоже порядочные шельмы. И с ними надо вести себя вельми осторожно, держа ухо востро. Думаю, что государю виднее, какими должны быть наши иностранные дела. Хотя, если он спросит мое мнение на сей счет, я не премину его высказать. Деятельность моя, сначала на Черном море, а потом и на Средиземном, научили меня быть не только флотоводцем, но и политиком. С одними греками на Ионических островах сколько пришлось повозиться, попортить себе немало нервов. Не было среди них единства – каждый тянул в свою сторону, у каждого был свой покровитель. Как я с ними сумел поладить, ума не приложу!

По дороге я от нечего делать набросал несколько предложений по развитию нашего флота. Как на Черном море, так и на других морях. Я помню, что император не сложил с себя чин генерал-адмирала, то есть фактического командующего всем Российским флотом. Ведь даже его знаменитые гатчинские войска начались с двух команд, по тридцать человек каждая, составленных из чинов балтийских флотских батальонов, подчиненных нынешнему императору как генерал-адмиралу. Павел Петрович, еще будучи цесаревичем, сделал немало полезного для морских служителей. Надеюсь, что и в этот раз он со вниманием отнесется к тому, что я намерен ему сообщить.

Впрочем, я обо всем узнаю на месте. Пока же я еду на дорожной коляске в Михайловский дворец – новую императорскую резиденцию. На улицах Петербурга гуляет нарядно одетый народ. Как-никак, сегодня Пасха, и православный люд празднует Воскресение Христово. Кое-кто из простолюдинов уже еле стоит на ногах – похоже, что они уже успели разговеться и после Великого поста выпили винца или чего покрепче.

– Вот, посмотрите, ваше высокопревосходительство, – сказал сопровождавший меня флигель-адъютант в форме поручика Семеновского полка, – наверное, в провинции много рассказывают небылиц о том, что творится в столице. И круглые шляпы с людей полицейские срывают, и палками дворян лупят за то, что проезжающие мимо царского дворца не выходят из кареты и не становятся на колени. Ложь это все! Государь строг – это правда, но таких глупых распоряжений он не давал.

– А скажи-ка ты мне, милейший, – решил я расспросить поручика, – что это за новые фавориты появились у государя? У нас про них много чего говорят, только не во все сказанное я верю.

– Да, ваше высокопревосходительство, – кивнул флигель-адъютант, – в свите государя появились люди, ранее никому не известные. И одежда у них ни на что не похожая. Скажу больше, – тут поручик наклонился к моему уху и произнес едва ли не шепотом, – среди них есть две девицы, которые разгуливают в мужских панталонах, без юбок и корсетов.