Наш корпус был самым крупным. Мы забрали себе всех раненых и больных солдат, а также пленных французских офицеров.

Продвижение по территории Франции, значительно сложнее, нежели в России. И леса пожиже и народец чужой. Не скажу, что население деревень оказывало нам сопротивление, но дружелюбием точно не отличалось.

Тридцать два дня пробирались к окраинам Парижа. Разорили два десятка городков и гарнизонами, пять городков сожгли полностью, там скопилось большое количество войск и вооружения. Оставлять такие силы в тылу опасались. Жестоко, но ничего не попишешь, война.

Неделю, на северо-востоке от Парижа, ожидали прибытия остальных корпусов, ведь место сбора оговорено заранее. Дольше всех добирался корпус генерала Матвеева, он был удалён на запад дальше всех. Вот ему пришлось не сладко. Проходил места, где французские гарнизоны состояли из обстрелянных воинов, находящихся на излечении, или ожидавших отправки в действующую армию. Застать врасплох не всегда получалось. Единожды у городка Вьен случилось небольшое сражение. Войска Матвеева за счёт лучшего вооружения одержали верх, но и потери тоже понесли не малые.

Как бы, не тяжело проходил марш, но теперь вся армия собрана в единый кулак. Проведём небольшую перегруппировку, и полностью восстановим нашу боеспособность.

— Степан Иванович, а давай отправим, десятка два казаков с толковым командиром, в германские земли, поищем союзные войска, — рассматривая карту Европы, задумчиво произнёс Багратион. — Такая масса войск не иголка в стогу сена, не могла затеряться. Напишем рапорт императору, укажем, что наша армия готова к захвату Парижа.

— Долго сохранять в тайне наше здесь пребывание мы не сможем. Ну, неделю, от силы две, и местное население прознает о нас. Тогда возможны неприятности. Разъезды разосланы по округе, выясняют обстановку, а вот, что творится в самом Париже, мы не знаем. Сколько в городе войск? Какое вооружение? Какие укрепления? Одни вопросы. Посылать кого-то под видом крестьян опасно, раскроют вмиг, местный говор своеобразный. Вот если вы согласитесь, отпустить меня на разведку, то я бы смог, под видом жителя дальней провинции, желающего вступить в армию, более тщательно изучить подступы к Парижу.

— Ты в своём уме? Лезть в логово врага опасно. А если схватят?

— Я буду осторожен.

— Авантюра все это. Разведка соберёт сведения и без тебя, а терять начальника штаба я не хочу. Поэтому, категорически запрещаю тебе, что-либо предпринимать.

Попытался еще привести несколько аргументов, в пользу личного участия в разведке, но не преуспел в этом. Багратион был непреклонен. Ничего не поделаешь, командир принял решение, ослушаться, значит нарушить приказ. Ссориться с Петром Ивановичем, мне не хотелось.