Купцов же пригласил к себе. Для таких случаев у меня был припрятан бочонок очень неплохого вина. Я думаю, что купцы это тоже понимали.

Горст и Кипп чувствовали себя именинниками, и я их понимал. Они смогли совершить, казалось бы, невозможное. Я поднял тост за их успехи и здоровье, и мы выпили за это до дна. Но прежде, чем продолжить, решили закончить деловые вопросы. По серебру какие вопросы? Процедура уже заранее известная. Да и на этот раз купцы привезли серебро однотипное — в монетах, закупоренных в бочках, так что расчета (в этой части) много времени не занял. Другое дело — лошади. Товар представлен и надо было определиться с его стоимостью.

Честно скажу, я понимал, что купцы, насмотревшись на наши эмоции, загнут с их ценой до облаков. Но они, степенно помолчав предложили всех остальных лошадей (без дестриэ) обменять на еще одно зеркало.

Для ответа я предложил подождать гонца от моей «приемной комиссии». Купцы согласились.

Долго ждать не пришлось. Не успели Горст и Кипп закончить рассказ о своих дорожных мытарствах (неизбежных при подобных обстоятельствах), как прискакал Бельский с докладом. Лицо раскраснелось, видно, что доволен:

— Всего 100 лошадей. С дестриэ — 101. Ян всех осмотрел. Лошади с дороги устали, у двоих сбиты колени, но все здоровы. Так что он ни одной не забраковал. Лошади напоены, накормлены, разведены по стойлам. Жду команду по их распределению.

— Подожди с командой. Садись с нами. Ну что же, уважаемые купцы. 100 лошадей будут стоить, если брать их стоимость по 6 гривен кун (а именно по этой цене мы уже брали схожих лошадей в Новгороде), 600 гривен кун. Это 150 серебряных новгородок. Мы договаривались о продажной цене зеркала в 175 новгородок. Разница в 25 новгородок, сумма не малая. И здесь бы полагалось начать торг, но я представляю, каких трудов вам стоило достать и привезти такой товар, да еще в таком количестве. Думаю, что здесь не обошлось без очень высокого покровительства. Не переглядывайтесь, это очевидно, и я просто рад за вас. С учетом всего этого, скажу вам одно: я согласен.

Все (и почему-то Марцин тоже) облегченно вздохнули. Еще раз ударили по рукам. Налили на кубках. Выпили за успешное окончание переговоров. Здесь Марцин извинился и попросил меня его отпустить. Я его понимал, в селище его подчиненные ждут не дождутся его приезда. Все глаза, наверное, на дорогу проглядели. Лошадки-то вот они, а пока не твои. А что такое для всадника его лошадь? Больше, чем друг и дороже, чем родственник.

Я не стал возражать, и он, стараясь соблюсти достоинство до дверей еще все-таки дошел шагом, а дальше, слышу, плюнул на все и бегом побежал.