Подошедший через два часа капитан Алексеев, посмотрев на наш внешний вид, выразил своё удовлетворение и, спросив у меня про наличие трофейного вооружения, распорядился выдать недостающие стволы, а также снаряжение, индивидуально для каждого бойца. В результате я и Мишка, экипировались как унтер-офицеры, дядя Фёдор стал пулемётчиком, а все остальные простыми стрелками. Согласно специальности, нам и выдали штурмовую экипировку. Ещё раз, придирчиво оглядев нас, ротный приказал одному из бойцов разуться, и когда тот предстал перед ним в портянках, то старшина вместе с Серёгой огребли по первое число, и первый полез в свои закрома искать носки, а второй куда-то слинял, но минут через десять вернулся с парикмахером. После цирюльника, каждый из нас с новой причёской «а-ля фриц», благоухающий «детской присыпкой» и трофейным одеколоном, в очередной раз предстали перед капитаном. Больше всего некоторые расстраивались, расставшись со своими усами, но как говорят, «искусство требует жертв», и больше над нашим внешним видом уже никто не издевался.

Сложив свою форму в выданные нам ранцы, мы построились в колонну по два и пошагали в расположение. Командовал нами этот «гад» Филатов, причём по-немецки, и если мы неправильно выполняли какую-либо из отданных команд, то он останавливал строй, переводил её на русский, добивался чёткого её выполнения, и только после этого мы топали дальше. Поэтому вместо десяти минут, мы шли целых полчаса и, придя к себе, принялись разгружать полуторку с трофейными боеприпасами и карабинами. Довооружившись и почистив оружие, экипируемся по-боевому. Потом бежим на импровизированное стрельбище и, получившие новое оружие бойцы, приводят его к нормальному бою, а у кого с пристрелкой всё в порядке, просто тренируются в стрельбе из незнакомого или полузнакомого оружия. Сразу после стрельбища обедаем, и приступаем к следующей части наших мероприятий, изучению немецкого языка.

Изучение, конечно, это громко сказано, за пару часов, отведённых на это, полиглотов из нас бы не получилось, да никто и не задавался такой целью. От рядовых требовалось только запомнить несколько команд, и произнести в ответ, «яволь», «я-я», и «зер гуд», поэтому с ними занимался Иван, а вот меня и Мишку Волохова, взял в оборот этот «злыдень писюкастый» страшный сержант Филатов. Вот он на нас и «отоспался», заставляя запоминать и отдавать команды, а потом ещё и решил поставить правильное произношение, но плюнув на это бесполезное занятие, сказал, что нам проще замотать горло бинтом или полотенцем и изобразить больных, чем тратить время на таких бездарей. После занятий бойцов отпустили на перекур, а вот командному составу, командир роты объяснил нашу задачу. Видимо капитан решил воплотить в жизнь принцип, что каждый солдат должен знать свой маневр, а может и посоветоваться с нами.