Опять усилием воли я попытался сконцентрироваться и воспользоваться найденными мною ранее приёмами для замедления движения в трубе. Это частично удалось: скорость перемещения замедлилась, но зависнуть в покое не получилось. Мне ничего не оставалось как сконцентрироваться на своём желании переместиться в себя двадцатилетнего, прилагая для этого все имеющиеся в моём распоряжении волевые усилия. И это удалось!

Неожиданно я ощутил себя летящим не в той трубе, где ранее находился, а в несколько иной: меньшего диаметра и с совершенно гладкими стенками. Полёт тоже был значительно менее быстрым, чем ранее, и направлен он был также к свету, но по цветовой гамме отличающемуся от предыдущего. И теперь как-либо повлиять волевыми усилиями на параметры полёта я не мог. Поняв это, я прекратил это бесполезное занятие и уже в ближайшее время достиг конца этой трубы после чего полностью растворился в свете, символизирующем информационное поле нового мира, куда попал и в котором должен был оказаться в теле себя самого (или своего двойника?) двадцатилетним.

Моё сознание померкло, и я перестал ощущать себя конкретной личностью» – вспоминал это приключение Пётр Алексеевич некоторое время спустя.

Часть первая. Отступать некуда

Часть первая. Отступать некуда

Глава первая

Глава первая

Когда вселенец опять ощутил себя личностью, сколько времени прошло после попадания в новый мир – ему было неизвестно. Была ночь, в комнате темно, только в щели между плотными шторами и стенами проникали полоски света от уличных фонарей. В комнате он находился один: лежал на кровати накрытый одеялом. Тело его отлично слушалось, в чём убедился, пошевелив руками и ногами и перевернувшись несколько раз с боку на бок. Он знал, что звать его Пётр Алексеевич Кулаков, что полностью соответствовало его имени в прошлой жизни. Ему было двадцать лет, он учился на четвёртом курсе в университете в Ленинграде. Сегодня было седьмое января, а уже десятого должен состояться первый экзамен зимней сессии.

Пётр отлично осознавал, что прекрасно помнит все годы, прожитые им в этом мире, а также и ранешнюю жизнь в старом мире, откуда пришёл в этот мир. Никаких неприятных ощущений от этого он не испытывал. Наоборот, радость переполняла его от сознания того, что задуманный эксперимент с вселением в себя самого двадцатилетнего удачно завершился. Конечно, некоторой натяжкой было считать, что вселение произошло именно в себя самого, но то что он вселился в своего биологического двойника – уверенность была полная. По крайней мере все известные ему биолого-физиологические параметры обоих тел – были полностью идентичны. Также Пётр был как две капли воды похож на вселенца, каким тот был в двадцатилетнем возрасте. Не хватало только сравнения ДНК Петра и вселенца, но это осуществить было невозможно, да и не особенно Петру нужно: главное – память о прошлой жизни сохранилась полностью и прибавилось ещё отличное знание пяти иностранных языков.