Перед решающим сражение мы провели несколько пробных подъёмов нашего аэростата с наблюдателями корректировщиками, они должны были стать глазами нашей артиллерией, увидеть русские батареи и указать на них, чтоб она смогла их уничтожить.

Мы все ждали наступления в день хризантем, но, его не случилось. Начали 15 сентября по европейскому календарю. Лебедки работали отлично, аэростат уходил вверх всё выше и выше, вскоре с него стали поступать сведения для наших батарей. И вдруг я увидел русский аэростат, он находился выше нашего, и через пару минут я понял, что он двигается… летит по воздуху в нашу сторону!!! Не то, что я, даже наши офицеры были поражены увиденным! Я читал ещё до войны про дирижабли, самодвижущиеся управляемые аэростаты, и теперь я его увидел сам. Мы услышали идущий с неба гул его двигателей, а, потом мы увидели это. Он подлетая к нашему шару, начал стрелять по нему и корзине с наблюдателями из пулемётов, причём было видно, как выпущенные пули огнёнными стрелами впиваются в наш аэростат. Мы начали на максимальных оборотах опускать его, но не успели… он вспыхнул, я услышал звук взрыва, и пылающий шар с корзиной стал быстро падать вниз. Из тех кто был в корзине не выжил никто, мало того русский дирижабль, делая разворот над нами поворачивая на север, это тот, как мне тогда казалось Ямата-но ороти, обстрелял нас из пулеметов. Мне стало страшно, ведь теперь и с неба враг может нас поражать своим огнём. Пораженный мыслью об этом, я в том, момент, находясь под обстрелом с воздуха решил, что, я отдам все свои силы, что наша Япония обрела свой достойный её воздушный флот".

Из "Солдат Империи" Н.А.Третьякова, — "Пока наши аэронавты не сбили оба японских аэростата, дела у них шли лучше, чем у нас. У них было несколько точек наблюдения и корректировки, шары и гора Самсон. Но, после того как наш дирижабль прозванный нашими острословами "Змей Горыныч", сбил японские шары, он ушёл в сторону Саншилипу, завис там, и стал по радио передавать данные нахождения японских батарей состоящих из морских орудий. И в общий звук канонады вошёл мощный рокот стрельбы 152 мм корабельных орудий Канэ с наших артиллерийских поездов. Они встали на проложённых специально для них железнодорожных путях, за холмом на главной позиции, и обрушили мощь своих снарядов из двух дюжин орудий на позиции японских батарей. Вслед за ними наконец-то по засеченным батареям у Самсона, начала бить крепостная артиллерия, и установленные на позициях морские орудия, заговорила, не часто, но, внушительным глухим басом и батарея береговых мортир в 280 мм, отправляя свои снаряды в 293 килограмм в противника. Огонь японцев стал постепенно слабеть, хотя от них огня и мы понесли потери, несколько орудий с расчётами были уничтожены безвозвратно, более десятка повреждены, сильно были разрушены и укрепления, и поэтому они были пустые. Под огонь тяжёлой артиллерии подставлять солдат мы и не думали, они были отведены на запасные позиции.