На третий день пытки музыкой Александр собрал последние сбережения, доехал до центра и купил эту Ямаху. Поставил в гостиную, подключил наушники и заявил что если еще услышит хоть звук из настоящего пианино, то сразу разберет его на запчасти.

Через неделю Светка додавила таки мать, и она оставила ее в покое. Битва закончилась. Оба инструмента остались украшать гостиную.

Самое забавное было то, что когда Светка подросла, то сама иногда садилась за Ямаху, что-то там выстукивая. Александр не спрашивал, переходный возраст у девочки проходил трудно.

— А не пуркуа бы не па? — сказал Александр и набрал в гугле "Как играть собачий вальс". На монитор высыпалась куча видеоуроков.

Радовало то, что ноты учить не придется.

На собачий вальс ушло три недели, пальцы никак не попадали по правильным клавишам, спина начинала болеть от слишком прямой посадки. Александр не напрягался, времени было в достатке, просто появилась привычка проходя мимо инструмента обязательно простучать мелодию. Через три недели стало получаться вполне прилично.

Как ни странно Александру понравилось. Игра была чем-то вроде медитации, разум очищался от мыслей. Но такой примитив не устраивал.

Александр вспомнил произведение что часто передавали по радио в детстве.

Полонез Огинского. Мелодия приятная. Александр представил себе лицо дочки, когда вместо собачьего вальса он сыграет ей полонез, и эта идея ему понравилась. Найти в сети ноты было несложно.

— А ну его нафиг, — сказал он рассмотрев непонятное нагромождение самых разнообразных закорючек и закрыл окно.

Желание играть осталось, но долбить постоянно собачий вальс было уже скучно.

Поэтому полонез через некоторое время он все-таки распечатал. Тут требовался системный подход, пришлось распечатать и самоучитель нотной грамоты.

Светка организовала в доме склад, иногда забирала коробку другую вещей, иногда привозила другие. Квартиру снимала на пару с подругой и забирать Ямаху обратно не планировала. Хорошо уже то, что бывать стала чаще, радовался Александр, но плохо то, что с личной жизнью никак не наладится, так и без внуков остаться недолго. Про музыку не говорили. Александр решил похвастаться когда одолеет этот чертов полонез, а до этого было еще далеко.

То что началось как развлечение от скуки медленно превращалось в манию.

Если раньше он подходил к пианино чтобы чуток развлечься, то теперь он отходил от пианино только когда пальцы переставали слушаться. Как только боли в пальцах и запястьях отпускали Александр садился обратно. Из-за болей в спине приходилось вертеться на стуле меняя позу. Все равно никто не видит. Полонез поддавался, он сопротивлялся как мог, но такт за тактом задубевшие пальцы Александра загоняли его в стойло. Тогда полонез чтобы усыпить бдительность пианиста сдавался на последних тактах, но снова поднимал бунт в начале. Но Александр уже почуял победу и не хотел его оставлять. Полонез был обречен.