— Так и твой от чистого сердца, — улыбнулся Кудрявцев. — Ладно, пойду я, дела…

Глядя вслед уходящему капитану, сотник отвесил племяннику здоровой рукой подзатыльник.

— За что, дядька? — насупился тот, потирая ушибленную макушку.

— Это за то, чтобы знал, дурачина, с кем спорить!

Капитан между тем шагал по лагерю мимо аккуратно установленных палаток и улыбался. Шапка ему действительно очень понравилась, но ещё приятнее было видеть обожание в глазах сотника, не ожидавшего получить кинжал, на который он неоднократно заглядывался, когда ему доводилось встречаться с Кудрявцевым по каким-либо делам… Увидев стоящего возле одной из палаток Захара, капитан ему загадочно подмигнул и негромко сказал:

— Ну, что боец, победа? А ты сомневался…

Глава 16. Суровая проза жизни

Глава 16. Суровая проза жизни

В кабинет к императору ЮАР зашёл министр безопасности, сел в кресло и с довольной улыбкой сказал:

— Хана Ахмата больше нет.

— Что, пришли новости из Москвы? — спросил Павел Андреевич.

— Да, секретным кодом всё передали.

— Каким таким секретным? — удивился император.

— Павел Андреевич, сообщения наших людей могут перехватывать наши же люди. Скажи, зачем кому-то в Индии знать, что произошло на Руси?

— Совершено незачем, — согласился тот.

— Вот и я про то же. Каждый должен знать ровно столько, сколько должен.

— Точно! — снова поддержал император. — Кстати, как раз по этому поводу хотел спросить, как наши женщины отреагировали на моё последнее заявление о пропускном режиме?

— Нормально отреагировали. Они-то вначале испугались, думая, что раскрыты их амурные дела…

— Амурные дела?! — изумился Павел Андреевич.

— Ну, да, — усмехнулся Бурков.