Идиот.

Вернемся к моему пребыванию в больничке.

Время вынужденного отдыха я старался провести с пользой, обдумывая сложившееся положение. Одна из мыслей которых меня донимала — а будущее ли помню я на самом деле? Возможно это бред моего больного воображения, а на самом деле я сошел ума и нахожусь в психушке? Осмотревшись по сторонам, решил — «нет, будем считать, что более реальна версия фантастиеская». Почему донимали такие мысли? Я не мог вспомнить ничего особенного, что должно произойти в ближайшее время, чтобы проверить. В памяти всплывали похождения других попаданцев. Они могли вспомнить, когда произойдут землетрясения, наводнения или солнечные затмения. А даты смерти известных мировых звезд легче простого. Хотя, в нынешнее время даты затмений вычисляют хорошо, и этим никого не удивить. А вот с остальным — беда. Брежнев умрет в восемьдесят втором году, это я помню. Значит всего через десять лет я узнаю, помню я будущее или это всего лишь бред моего воображения. Сейчас тысяча девятьсот семьдесят второй год, но чем он знаменит? И в семье не помню ничего особо значимого. Кстати, и факт попаданчества в памяти не обнаружен. То есть раньше я той самой книги не читал и никуда не попадал. В психушке не лежал. И моя история уже пошла по новому пути. Скорее всего.

Нет, некоторые моменты я мог предсказать или вспомнить. Например, что в этом году окончу пятый класс. Осенью пойду в шестой, а сестренка Наташка в первый. Сестренка Наташка, она первоклашка… Интересно эта песня в моей памяти откуда? Вот тоже интересный момент. Если про что-то я могу точно сказать — это было недавно и это моя память, а вот то еще должно произойти и это память будущего, то иногда теряюсь. То ли я слышал эту песню, то ли стихи где прочел, а может она еще не написана? Определенно сказать не могу. Спрашивать у окружающих бесполезно. Даже у нормальных. Вот, например, какой разговор вышел с «шефом».

На очередном обходе Михаил Иванович, поинтересовался:

— Нус, чем нас порадуете, больной?

— Могу Вас порадовать свежим яблоком!

— Свежим? В мае? — внимательный взгляд.

— Ну да, не моченое. Сохранилось хорошо, как свежее!

— Ну, да, ну да. Вот только я мзду не беру!

Я на автомате и ляпнул продолжение известной фразы:

— За державу обидно?

Михал Иваныч внимательно прищурился.

— Почему обидно? Нет, державой я горжусь. А вам, что молодой человек, обидно за нашу страну?

От взгляда я поежился. Сам же лихорадочно вспоминаю, кино уже вышло на экраны или нет. Откуда я помню поговорку? Ситуацию разрядила врач, сопровождающая «шефа». Она наклонилась к нему и зашептала на ухо. Я уловил лишь несколько слов «кино», «Верещагин». Этого хватило, чтобы расслабиться. Главный же удивленно цокнул языком. Переспросил коллегу — «Это точно?». Покачал головой и перешел к другим вопросам. Тогда мне показалось, что он забыл свой вопрос, но позже, несколько раз, как бы в шутку я слышал он него про мою обиду на державу. Я тоже делал вид, что это шутка, но такие слова напрягали. Главврач психушки — не тот человек, который поймет юмор на политические темы.