– Все же парашютисты графа Шпонека немного не успели за генералом Штудентом, став вторыми…
– В десанте все первые, Белов, вторых не бывает. Каждый парашютист действует в авангарде, выполняя планы командования, зачастую только по собственной инициативе. И главную роль в этом играет как уровень подготовки, так и предприимчивость, заложенная природой.
Андрей улыбнулся, но сжал губы – иной раз натура настоящего фюрера, воля и мозг которого были подмяты, иной раз прорывалась, и тогда он начинал изрекать слова «высоким штилем», или, проще говоря, «вещать». Как там у классиков? Остапа понесло?
– Так точно, мой фюрер!
– А высадка… Об ее успехе или не успехе мы будем говорить тогда, когда парашютисты захватят английские аэродромы и мы сможем организовать воздушный мост. И тогда, когда воздушный десант соединится с морским и на плацдармах будут сосредоточены для прорыва наши танковые дивизии. А пока, Белов, говорить об успехе преждевременно! Идите и выполняйте свои обязанности!
«Еще спугнешь фортуну, майор! А она очень капризная дама, за которой нужно ухаживать очень аккуратно. Или накаркаешь, как любят русские выражаться!»
Андрей недовольно поджал губы и снова склонился над картой, краем глаза наблюдая за адъютантом. Тот смущенно застыл и тихо-тихо попятился, неслышно затворив за собою дверь.
Родионов воровато оглянулся, хотя прекрасно знал, что в кабинете никого нет. Но привычка есть вторая натура, и от нее очень сложно избавиться.
Шкафчик приоткрыл дверцу, словно таинственный сказочный Сезам, и Андрей налил себе из пузатой бутылки тягучей рубиновой жидкости. Глаз-алмаз оказался набит, и рука натренированно дернулась – ровно половина.
Чисто по-русски хекнув, фюрер поднес бокальчик к губам и потянул пахнувший вишней ликер. Пятьдесят граммов оказали привычное воздействие, и стало еще лучше, когда он вдохнул воздух. Крякнул от удовольствия, ощущая сладость во рту.
– Крепок, собака! И хорош, хорош, куда там прибалтам с их бальзамами в глиняных бутылках! Пусть к русской водке привыкают…
Но перейти к осмыслению политической жизни мозг Андрея отказался, снова переключившись на выброску парашютистов. И сразу возник закономерный вопрос – почему британцы не приняли должных мер по отражению воздушного десанта?!
Ведь во время Критской операции, как знал Андрей по
Может, ответ лежит в том, что никто из политиков в мире, и Черчилль в том числе, еще не оценил в должной мере угрозу, которую могут извергнуть из себя небеса. Ведь все же критские бои имели быть место в мае следующего, 1941 года.