Такой риск Черчилль уже считал совершенно недопустимым, убедившись, какую угрозу кораблям Его Величества несут пикирующие бомбардировщики.

На генерала Арчибальда Уэйвелла премьер-министр Британской империи не зря положился – его штаб в Каире был полон решимости бороться до конца, там даже открыто говорили, с чисто английским юмором, что теперь Британская империя обязательно победит любых врагов, ибо у нее не осталось союзников.

И немедленно доказали – 30 тысяч английских солдат наголову разгромили впятеро большего противника, захватив 50 тысяч пленных, начав стремительное продвижение в глубь пустыни, к важнейшей крепости и порту Тобрук.

И в душе сразу вспыхнула надежда – если удастся на плечах бегущих в панике итальянцев пройти всю Ливию до конца и скинуть врага в море, то эффект от такой победы будет велик. А соответственно, вырастут и ставки и полностью изменится политический пасьянс.

А потому стоит играть!

Черчилль взбодрился и раскурил сигару, укутываясь клубами табачного дыма. Затем с пафосом произнес, надеясь, что его слова о славной победе войдут в анналы истории:

– Никогда столь многие не терпели поражения и теряли многих пленных от столь немногих!

Потсдам

Танк очень походил на перевооруженную «четверку» только на первый взгляд, однако это была совершенно иная машина, Андрей понял сразу, как только подошел к ней вплотную.

Сам корпус имел мало отличий от прототипа, но они были весьма существенные – толстый «лобешник» получил некоторый наклон, что увеличивало стойкость брони к попаданиям снарядов, хотя до легендарной «тридцатьчетверки» ему здесь было далеко.

Бортовые ниши стали больше и вытянутее, получив солидный скос, не меньше, чем у «Хетцера». Но за счет этого значительно увеличилась ширина гусеницы, а значит, проходимость по мягкому грунту у этой машины стала намного лучше. Ходовая часть прикрывалась тонкими броневыми экранами, своеобразной «юбкой», дополнительной защитой уязвимой и тонкой, всего в 30 мм «шкуры».

Зато башня была совершенно другой, более массивной, без бортовых люков, что значительно уменьшали защитные возможности. Но главное отличие имелось в пушке – длинный, не менее четырех метров, ствол, с набалдашником дульного тормоза, выдавался далеко вперед.

– Как похож на «Пантеру», только намного меньше, – задумчиво пробормотал Андрей, вспомнив один из самых знаменитых танков Второй мировой войны, и воззрился на Гудериана, ожидая от того пояснений.

Фельдмаршал тут же начал говорить, причем каждое его слово падало тяжелым камнем, добавляя лишнего беспокойства: