По-видимому, накрученный друзьями, Ильич начал требовать в комитете «справедливости». В результате «обиженные» чиновники вызвали дворника. Тот, как водится, зарядил математику оплеуху и доставил безобразника в ближайший околоток. Дальше Ильич присмирел — наука пошла впрок.

— Григорий Иванович, а не можете ли вы подержать у себя этого буяна еще три дня? Припугнуть, но без членовредительства. А я такого не забуду, вот господин Свищев подтвердит.

Сквозь невозмутимость мелькнула настороженность. Пришлось пояснять.

— Понимаете, ученые, они, как дети малые. Их розгами воспитывать надо, чтобы впредь не срывались. Нашего Ильича третьего дня ждет к себе сам контр-адмирал Бирилев, так вы постарайтесь, очень уж он высокого о себе мнения. Верно, я говорю, господин Свищев?

Призывая в свидетели репортера, Борис изобразил искреннюю тоску.

— И нашего «японца» презрением обидел, а человек к нему со всей душой, — поддержал Бориса Свищев. — Да вы завтра подходите в «Славу Петрограда», а мы пока с Григорием Ивановичем потолкуем.

Все было обозначено. Оставалось надеяться, что сумма окажется не слишком солидной.

Сумма неподъемной не оказалась. Более того, если бы не визит Федотова в околоток, Ильича в тот же день выпроводили бы на волю со штрафом в пятьдесят рублей. Благодаря хлопотам Федотова штраф уменьшился до десятки, но сами хлопоты обошлись в сотню.

Сказано было буднично. Карие глаза Свищева при этом задумчиво смотрели вдаль, как бы давая понять, что и ему не помешал бы некоторый гешефт. О полтиннике репортер «забыл». Борис ничего не имел против поощрения взяточников. Не то, чтобы это было очень приятно, но открывало некоторые перспективы.

Есть разные способы узнать особенности системы защиты правопорядка. Можно пройти через ее жернова в качестве пострадавшего или, как Ильич, оказаться нарушителем спокойствия. Гораздо полезнее посидеть в компании «блюстителей». Предложение было высказано и принято.

В ресторации Борис познакомился с двоюродным братом Топоркова. Виктор Михайлович сумел получить образование и дорос до мирового судьи. Получился идеальный тандем: старший хватает — младший судит. У Федотова, правда, по ассоциации из памяти всплыли несколько другие строки: «Отец, слышь, ворует, а я отвожу», но знакомить местных с таким «Некрасовым» Борис благоразумно воздержался.

После пары «мыслей за знакомство» началось взаимное прощупывание. Вспомнились комичные и не очень эпизоды, после чего блюстители стали просвещать Федотова.

— Борис Степанович, да за что же вашего математика в кутузку-то определять? Он же ничего не натворил. А что его отвели в околоток, так господин столоначальник частенько доводит до скандала и все об этом знают. Пытался он одного очкарика засудить, да не получилось. Судья так и сказал — нет достаточных оснований.