В ходе подготовки плана операции случайно вспомнилось когда-то давно читанное о предательстве бывшего шифровальщика одного из соединений РККА Бориса Рудзянко. В сентябре 41-го он раненым попал в плен и был вывезен в Минский лазарет для военнопленных. Одна из связанных с подпольем медсестер, Ольга Щербацевич, его спасла, вылечила и со своим сыном отправила к партизанам. Однако немцы их перехватили, и Рудзянко, струсив, сдал своих спасителей. В октябре всех выданных предателем патриотов повесили. Исполняли казнь литовцы из 12-го полицейского батальона майора Антанаса Импулявичюса. Сам Рудзянко был завербован Абвером и направлен в лагерь для военнопленных. Именно он, втеревшись в доверие к лагерным руководителям восстания, смог узнать дату и время. Узнав это, немцы устроили резню причастных к подготовке восстания, с января по март 1942 года в Минске было уничтожено 9 тыс военнопленных и около 1 тыс гражданских лиц. Кроме того, служба радиоперехвата Абвера в течение 23 дней регистрировала все переговоры подполья с Москвой и Ленинградом и знала о планах восстания. Я этого допустить не мог и поэтому настоял на иной дате. Естественно, рассказывать об узнанном в будущем я никому не стал, обосновав дату восстания наступлением наших войск, сбором всех ударных подразделений и праздничным мероприятием немцев. Восстание было назначено на католическое Рождество.
До этого времени мне с командирами штурмовых групп удалось проработать план операции на макете и карте города, а затем несколько раз посетить город и на месте провести разведку маршрутов движения и объектов атаки. С каждым таким посещением моя уверенность в успехе восстания крепла…