Артём бросил взгляд на ту часть, где разместились отроки. Илья устроился на самом «верхнем» краю стола младшей дружины. Ведал он иль нет, что занял чужое место, но если и ведал, то это его точно не беспокоило. Уплетал за обе щеки и ничуть не смущался, что раза в полтора мельче своих соседей по столу.

– Не захочет, говоришь? – Артём перевел взгляд на Узня. – Ну так попробуй принудить.

– Но он – твой брат, княже!

– И что? Если это место твое, значит – твое. Ты отрок или девка теремная? Я должен утирать тебе сопли каждый раз, когда тебя обидят? Тогда тебе не за моим столом место, а вон там, – уличский князь кивнул в сторону «женского» стола.

– Значит, можно? – Выражение незаслуженной обиды, только что преобладавшее на квадратном, обрамленном короткой русой бородкой лице Узня сменилось предвкушающе-агрессивным. – Благодарю, княже!

И отрок вразвалочку двинул к скамье, на которой, среди прочих уличских отроков достоинством повыше, угощался от княжьих щедрот Илья, Серегеев сын.

– Не зашибет? – поинтересовался княжий сотник Крутояр, провожая взглядом широкую спину отрока Узня.

– Он – мой брат. – Артём усмехнулся. – А моему брату негоже за чужой спиной прятаться. Это его должны уважать, а не меня.

– А он сумеет? – усомнился Крутояр. – Узень-то осерчал. А в гневе он – несдержан, уж я-то знаю.

– Знаешь, – согласился Артём. – Он ведь из твоей сотни. Но Илья – мой брат, – еще раз повторил уличский князь. – Я не стану утирать ему сопли. Да он и не позволит. А Узень осерчал потому, что думает, будто в своем праве.

– А разве – нет? – спросил Крутояр. – Это ведь его место.

– С чего ты взял? – осведомился Лузгай, командир лучшей сотни Артёма, сидевший по правую руку от князя. – Это княжий стол. И места за ним – все как есть княжьи. И мы с тобой тоже княжьи. Станешь спорить?

– Нет, не стану. Но если мой отрок обидит…

– Довольно! – оборвал его Артём. – Да, согласен, Илья против Узня маловат, так и я, Крутояр, росточком не вышел. А кто в этой трапезной против меня устоит?

– Я бы попробовал! – тут же заявил сидевший рядом с Лузгаем хузарин Борх. – Только – конно.

– Попробуешь, – пообещал Артём. – Но не сегодня. И не со мной, а с Ильей. А я погляжу, чему братишку твои и мои родичи прошлым летом обучили. А теперь помолчим. И посмотрим.

Отрок Узень остановился за спиной ничего не подозревающего Ильи и хлопнул парня по плечу.

От увесистого удара Илья покачнулся, расплескав мед, поставил чашу, обернулся…

За княжьим столом не услышали, что именно сказал Илье Узень – в трапезной было довольно шумно. Однако по ухмылочкам соседних Илье гридней и по вмиг закаменевшему лицу Ильи становилось понятно: сказано что-то весьма обидное.