Еще раз остро пожалев, что паренька нет рядом, а как бы он пригодился, шотландец оглянулся на Федора, прижавшегося к стене и затравленно смотревшего на своих палачей.

— Уйди, сказываю! — возвысил голос Голицын и обрушился на спускающегося по лестнице Мосальского. — А ты куда глядел?!

— Не уследил, — развел руками тот.

— «Не уследил», — передразнил его Голицын. — А мне таперича расхлебывай тут за тебя! — И рявкнул на стрельцов: — Чего встали?! Он один, а вас ажно трое. И ты давай, Михайла! Неча там в сторонке отсиживаться! — прикрикнул он на Молчанова, по-прежнему стоящего у двери на мужскую половину.

— Сам сказывал, боярин, чтоб задавить без крови, — нерешительно произнес один из стрельцов, — а у него сабля.

— Это Федьку задавить, а ентого как хошь валите. Или сам уйдешь, иноземец? — в последний раз спросил он у Квентина, с тоской понимая, что теперь весь пол будет в крови и что именно обо всем произошедшем здесь завтра станет говорить вся Москва — бог весть, но ничего хорошего — это точно.

— На што он тебе сдался-то, дурачина? — попытался напоследок урезонить ополоумевшего учителишку Голицын, но тот в ответ — дурак и есть дурак — лишь непреклонно помотал головой, после чего, отступив на шаг и наглухо закрыв собой царевича, изготовился к бою.

«Ну и пущай, — отмахнулся боярин. — Нынче главное повеление ентого… путивльского царька выполнить, а там… видать будет».

И он поторопил медливших стрельцов:

— Быстрее с им, а плату удвою.

— Вот с ентого и надобно было начинать, — удовлетворенно откликнулся самый здоровенный и, хищно оскалившись, пошел в атаку.

Боярин меж тем опытным глазом старого бойца окинул противостоящих иноземцу стрельцов, к которым нехотя подошел Молчанов, и повернулся к Сутупову:

— Живо слетай в сенцы, да ишшо троих сюды. Чую, маловато будет.

Квентин, как и всякий английский дворянин, искусством фехтования владел относительно прилично. Имелось только три, но весьма существенных «но».

Шпага — не сабля, английские дворяне ничем не походили на четырех громил звероватого вида, к которым вот-вот должны были присоединиться еще трое, а виртуозная игра в тренировочном зале мало напоминала смертельный бой.

Нет, он не струсил. В самые последние секунды перед началом схватки он еще успел весело заметить Федору:

— Смотри, царевич, это новое па, которое я тебе сейчас покажу.

Победить ему было не суждено — он это видел, понимая, что в его силах сейчас только достойно умереть, не посрамив чести Дугласов, что Квентин и сделал.