Так и есть – не дошло.

– Ничего, кроме одного – это ж твой… был. А уж видение подсказало, что вся моя ворожба сбылась в лучшем…

Договорить я не успел – он буквально на глазах побледнел, после чего вскочил и опрометью кинулся к двери, но у самого выхода остановился и, повернувшись ко мне, выдохнул:

– Ну гляди, князь. Ежели токмо… Я тогда тебя… – и был таков.

Ну слава тебе господи! Дошло наконец-то.

Теперь оставалось только ждать.

С минуту никого не было, но долго побыть в одиночестве мне не дали – вошел Басманов. Лицо озадаченное, брови чуть ли не выше лба, и даже борода приобрела вид вопросительного знака, но ничего не спрашивал, молча уставившись на меня.

Благодарный за его слова и приговор в мою пользу я не стал томить боярина в ожидании, сразу пояснив:

– Я там ему посоветовал не торопиться и вначале кое-что проверить, а уж потом выносить приговор.

– Мыслишь, смягчиться может? – усомнился он.

– Мне кажется, что да, – осторожно, чтоб не спугнуть римскую матрону Фортуну и красавчика Авось, выдал я догадку.

– А мне так инако мнится, – мрачно возразил он и, неловко потоптавшись, осведомился: – Можа, тебе священника прислать, покамест государь в отлучке? Глядишь, и исповедаться успел бы.

– Зачем? – удивился я.

– Ну как же. Чтоб, значится, грехи на том свете крылышки у твоей души книзу не потянули.

– Пессимист ты, Петр Федорович, – попрекнул я его.

– Чего? – озадаченно переспросил Басманов.

– Все в черном цвете видишь, – пояснил я. – А я верую, что государь у нас добрый, потому и вдаль гляжу без страха, помирать не собираюсь, да и вообще, жизни надо радоваться, как я. Проснулся утром и… радуешься.

– Ну-ну. – Боярин скептически крякнул, удивленно покрутив головой, и повернулся к выходу, но никуда не пошел, застыв в задумчивости. Постояв так с минуту, он тяжело вздохнул и бросил не оборачиваясь: – Я ить не просто так про священника вопрошал. Он мне пред уходом сказывал, что, мол, плахи не занадобится, да повелел, чтоб я заместо ее клетку железную кузнецам заказал. Потому проснуться к завтрему у тебя и впрямь выйдет, ибо клеть токмо к среде изготовят, а вот опосля… – И, покачав головой, вышел, но… тут же вернулся. – Допрежь того, яко в темницу тебя отвести, тут… гм… судьи повидаться восхотели. Ты как?

– Кроме Квентина, – быстро сказал я.

– Кого?