Но вначале я отправил Дубца к сотням Второго полка, послушать, о чем говорят, для проверки общего настроя — не трусят ли, все-таки завтра у них первый бой. Выждав минут десять, я тоже подался наружу и, побродив по лагерю, незаметно свернул в лесок. Плутал долго — ночью все не как днем, а факел брать нельзя, никто не должен видеть. Лишь через час, не раньше, удалось отыскать вербу и срезать с нее веточку. Но вернуться успел до появления в шатре своего стременного, и мое отсутствие осталось для него незамеченным.

А поутру я, вызвав к себе священника вместе с Воейковым и Жеребцовым, заявил, что мне снова было видение.

На сей раз Исус был какой-то грустный. Я его спрашиваю, отчего он опечален, а Христос в ответ: ведаю, будто решил ты остановиться и ожидать иного часа, а потому скорблю по душам христианским, кои окажутся загублены за те дни, что ты медлить станешь, с места не трогаясь.

Я ему: «А не грех ли это? Ведь получается, ратиться придется в ночь на Вербное воскресенье». Он же строго погрозил пальцем и напомнил: «Забыл, яко я сказывал, когда меня вопросили, можно ли исцелять в субботу. И я сказал им на то: „Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Посему можно в субботы делать добро“. А ты, князь, хоть и вознамерился учинить злое, но во имя доброго, ибо надобно не мешкая отсечь перст зловонный, дабы он гниением своим не поразил прочие. И помни, не человек для субботы, но суббота для человека».

Привожу, разумеется, смысл, а не как говорил на самом деле, ибо дословную цитату тяжко выговорить, а о прочтении ее, и тем паче уразуметь, что она означает, нечего и думать. Я сам зубрил высказывание Христа не меньше десяти минут, да еще мысленно повторял, пока бродил по лесу, ну и с утра раз пять.

Слушал меня Никон настороженно, взирая эдак исподлобья, хотя по всему видно — колеблется. Пришлось дополнить. Дескать, Христос перед своим вознесением на небо добавил еще кое-что. «Если ты, князь, не станешь мешкать, сказываю тебе, что души погибших ратников унесу с собой в царствие небесное, и адовы мучения не коснутся их, поскольку погибнут они за дело праведное да за истинную веру. Но о них ты не печалься. Окажется таковых немного, ибо пришлю я тебе архистратига Михаила, кой незримо пойдет впереди твоих ратей, вселяя страх в твоих ворогов и отвагу в сердца православных ратников. А что до Вербного воскресенья, то повелеваю тебе отслужить благодарственный молебен в храме оного архангела, кой стоит в граде Оденпе, ибо не начнется еще обедня, как ты в нем окажешься. Да чтоб ты уверился в моих словах, вот тебе от меня благословение для всего твоего пресветлого воинства». И с этими словами положил подле меня ветку вербы.