Погранвойска отличная школа жизни, особенно на южной границе в Туркестане. Служил честно и добросовестно, как всегда решал в жизни любое дело — так что вернулся старшиной, к тому же награжденным медалью, которая у пограничников шутливо называлась «стой, кто идет», но все «дембеля смотрели на нее с нескрываемым уважением. Еще бы — на слуху были рассказы о боях на Даманском и у озера Жаланашколь. Так что на прежней работе его встретили с должным почетом. Да и он сам еще два года трудился, пока строительство бетонного гиганта, перекрывшего Ангару на всю ширь, не закончилось. Приняли его в ряды КПСС, на представителей пролетариата не действовали тогда пресловутые «квоты», на пиджаке «засеребрился» еще один металлический кружок на синей колодке — медаль «За трудовое отличие». Вот только молодой коммунист не пошел учиться в политех, направился прямиком в «пед», на исторический факультет, куда поступил без проблем, сдав на «отлично» профильный экзамен.

Четыре года учебы Иван Антонович вспоминал как самое лучшее время в своей жизни. И самым добрым словом отзывался о профессорах — маленьком шубутном корейце, знатоке истории Дальнего Востока; о его коллеге, ветеране Великой отечественной войны, что всю жизнь изучал золотодобычу в Сибири. Да и о многих других преподавателях говорил всегда исключительно восторженно, даже о «немке», чтоизводила «шпреханьем». Дипломная работа, посвященная трагической судьбе малолетнего императора Ивана Антоновича, поначалу вызвала удивление профессуры, ведь строилась она исключительно на дореволюционных источниках. Почти полгода, два студенческих лета и одни зимние каникулы, Никритин провел в архивах в Москве и Ленинграде, получив туда направление. И «накопал» материала, который позволил ему сделать вывод, что убийство несчастного узника, которого называли «железной маской Русской Бастилии» было жестокой мистификацией императрицы Екатерины. А не названной этой властной женщиной «шлиссельбургской нелепой» подпоручика Мировича. Одного заговорщика, согласно официальной трактовке данных событий.

Вот только отработать на кафедре истории СССР пришлось ему всего полгода — по воле партийных чиновников направили Никритина на укрепление кадров МВД. А деятельность что историка, что следователя, во многом похожи — один распутывает дела прошлого, другой настоящего…

— Разгулялась погодка, вовремя успел приехать, — пробормотал Никритин, подойдя к немым свидетелям ожесточенных боев на острове. «Сорокапятки» задрали к полуразрушенной крепостной стене тонкие стволики, словно собирались окончательно превратить ее в руины, только «задумались» — маловат то калибр для столь серьезного дела.