Светлый фон

 

Под вечер появились Громыко и Пономарев. Хонеккер все-таки обиделся и собрался уезжать, пришлось дать обещание, что с новым Генеральным он увидится перед отлетом.

Я коротко изложил Громыко и Пономареву что собираюсь говорить на общем заседании. Удивились, особенно Пономарев. Громыко может, сдержался лучше, но…

– Это интересные идеи, Михаил Сергеевич – сказал он – но воплотить их будет очень нелегко…

– Мы не сможем придать экономике ускорение без действительно резких, радикальных мер. Все полумеры уже испробованы, результата они не дали. Борис Николаевич, что думаешь? Только честно?

Пономарев кивнул

– Интересно. Но будут саботировать.

– Почему?

– У всех своя гордость.

– Работать по собственным стандартам вместо общих это часть гордости?

Пономарев не ответил. Но я знаю, о чем он подумал – да, это часть гордости.

Послал же нам Господь союзничков. Все – свидомые, национально ущемленные, получившие относительно недавно независимость и с болезненным нарциссизмом оберегающие свои "манечки" от зловредного покушения на них со стороны империализма – любого империализма. В том числе советского. Кажется, потом термин придумают – нарциссизм малых различий. СССР они ненавидят не за что-то, а почему то – потому что большой и сильный, какими никогда не стать им самим. Потому да, они все инициативы по созданию единых пространств по типу ЕС – воспримут в штыки. Они и в ЕС то пошли потом, потому что хотели денег, а как только немного отъедятся – так такое полезет…

Ну что делать – легких путей мы не ищем…

 

Конференция должна была быть завтра. Поехал пока домой…

– Гусака ты зачем оскорбил? К чему такое чванство?

– Гусака ты зачем оскорбил? К чему такое чванство?

– Я его не оскорблял

– Я его не оскорблял

– Ты с ним как со слугой разговаривал.