Почему Лука? Потому что в одиночку я ничего не сделаю. Потому что у меня теперь нет официального статуса, и я не могу задавать вопросы. И потому что я надеюсь – если он сейчас и не настоящий полицейский детектив, то имеет шансы им стать. А настоящий полицейский детектив не остановится, пока не докопается до правды. Даже если начальство приказывает ему остановиться…

Я сидел в машине и ждал. Перед этим я не только проехал, но и прошел соседние дворы и признаков наблюдения не заметил. Ни срочного ремонта, ни машин с лишними антеннами – ничего такого…

Мне вдруг пришло в голову, что убийство Ани Никич, как бы это дико не звучало – напоминает убийство эрцгерцога Франца Фердинанда. Конечно, где Аня и где эрцгерцог – но и то и это убийство словно стронуло лавину. Словно громадная масса снега пошла вниз, снося все и всех на своем пути, но главное не то что она оставит после себя – а то что открылось на том месте, где был снег. Сараевские снайперы, беременные, которых пинают в живот, лихие девяностые, которые тут были еще более лихими чем у нас – но обществу они повредили меньше. Почему? А потому что здесь – воевали с чужими, те кто у нас становился братками и рекетировал своих – тут уходили на фронт. Но суть мало отличается, и тут и там целое поколение, и не худшее поколение – оказалось перемолото в мясо лихим временем. Те кто должен был стать покорителями Марса – стали братками…

Я мент. Я уже говорил, ментом нельзя быть, если не ненавидишь братву – точно так же сторожевая собака не может таковой быть, если не ненавидит волков. Но последнее что я прочитал на русском – это воспоминания Михаила Орского, бригадира братков тогда, а сейчас именующего себя конфликтологом. Странно, но я не почувствовал ненависти, когда читал все это – хотя прекрасно знал и видел, что тогда творили братки. В этих воспоминаниях не было какой-то особенной блатной романтики – просто жизнь. И не то, что кто-то раскаялся в содеянном, и не то, что я разочаровался… просто я лучше стал понимать, какое значение в жизни людей имеет время, в котором они живут. Из ямы с дерьмом не выбраться с запахом роз. А время, в котором мы живем – зависит от всех нас. От каждого. И обвинять скажем того же Орского и его братков в том что тогда творилось – значит, забывать о своей доле вины. В том, что произошло с нами в девяностых – виноваты мы все…

Ага, вот и Шкода…

Лука вышел из машины, не огляделся. Это плохо – парень нормальной жизнью живет, а у копа такой – нет.

– Лука!

Лука обернулся и увидел меня. Он ничего не сказал, и пистолет не достал. И я тоже не достал. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.