Между прочим, Гай Гисборн и мэтр Адельхельм вставать категорически не желали, несмотря на все совершающиеся рядом безобразия. Еврей-алхимик натянул одеяло на голову, а молодой рыцарь из Ноттингама и вовсе ничего не слышал, пребывая в сладкой нирване. Судя по улыбке, блуждавшей на скуластом лице Гая и тихим почмокиваниям, снилось ему море разливанное сгущенного вина.

Неожиданно отшельник кашлянул и бросил острый взгляд на Гунтера.

— Послушай-ка, любезный оруженосец из Германии, — последние два слова старик произнес с понятным Гунтеру сарказмом. — Я тебе вчера ничего не сказал, а у нас в баронстве вот уже третью седмицу события интересные происходят…

— Несомненно, — безнадежно усмехнулся мучившийся сухостью во рту и головной болью германец, посматривая на бутыль со спиртом, будто на смертного врага. — Самолеты из двадцатого века вываливаются. Адельхельм самогоном торгует направо и налево, дьявол во плоти пребывающий, шастает…

— Не поминай всуе! — отшельник возмущенно хлопнул ладонью о столешницу и перекрестился. — Я о другом.

Отец Колумбан, выстучав частую дробь пальцами по доскам стола и, странно посмотрев на Гунтера, спросил:

— Скажи-ка мне, оруженосец, ты наверняка знаешь, что твой друг, с которым вы летели на Люфтваффе, умер?

— Не понял? — опешил Гунтер. — Разумеется, Курт погиб! Когда мы с Мишелем его хоронили, тело уже начало коченеть. Да и раны были… Ну, вы можете себе представить, — и германец покосился на снятый с «Юнкерса» пулемет, теперь покоившийся в дальнем углу землянки святого Колумбана. Медно-красным поблескивала лента с тяжелыми заостренными патронами.

— Именно что могу, — мелко покивал отшельник. — Именно. Отлично представляю. Вот, посмотри. Что это такое, по-твоему?

Он отцепил с вервия, коим подпоясывал рясу, небольшой матерчатый кошелек и вытряхнул на стол два темных предмета, тяжело стукнувшихся о дерево. Гунтер протянул руку, взял один металлический, чуть поблескивающий стерженек… да так и застыл с открытым ртом.

Пистолетная пуля.

— Ты уверен, что ты здесь один? — медленно, четко выговаривая слова, вопросил святой Колумбан. — Что, кроме тебя, здесь никого нет? Я имею в виду людей из вашего будущего.

— Ну-у… Да, — промямлил Гунтер, держа патрон указательным и большим пальцем правой руки. Это не была пуля от «Вальтера» или «Шмайссера». Калибр другой. И форма литья. И даже почти незаметные царапины оставленные нарезкой ствола незнакомы. Бред.

— Откуда это у вас?

Старец нахмурился, огладил седую бороду, встал и прошелся туда-сюда по длинной землянке. Было слышно, что Дугал и Мишель, остававшиеся на полянке перед домом, закончили свой поединок и теперь, фыркая да посмеиваясь, окатывали друг друга колодезной водой из кожаной бадьи.