– О чем, собственно, пойдет речь?

– Девочке причитается кое-какое наследство.

– Именно Барбаре? У нее есть и мать, и "сиблинги", – вот нету этому аглицкому слову адекватного перевода на русский, наше "брат или сестра" все же не совсем оно...

– Именно Барбаре, о других родственниках в завещании не говорилось. – А что завещания в письменной форме вообще не существует, опустим как незначительную подробность. – Давайте, наверное, присядем где-нибудь со всеми заинтересованными лицами, я просто расскажу то, что имею право рассказать, а уже потом будете задавать вопросы, смогу – отвечу. Чтобы никто потом не изображал испорченный телефон.

– Тоже правильно, – кивает тетушка Пегги. И резко свистит в два пальца, я аж вздрагиваю.

Из-за ближайшего угла материализуется этакий Том Сойер – хлопчик самых шкодных лет, только если у марктвеновского героя в запасе был исключительно "костюм и другой костюм", то этот одет в обычный фермерский комбез, кеды и бейсболку козырьком вбок, а в руках держит короткие грабли. Вытягивается перед тетушкой Пегги, изобразив граблями нечто вроде стойки "на караул". Судя по шкодливой морде хлопчика, явно нарочно; судя по вздоху миссис Таусенд, явно не в первый раз.

– Грабли на место, – проглотив пару не приличествующих даме непечатных выражений, командует тетушка Пегги, – а нашего гостя, Сэм, проводи во флигель, и скажи сестре организовать кофе и что-нибудь еще.

Флигель, он же гостевой дом, располагается неподалеку, большую часть первого этажа там занимает столовая, сейчас практически пустая – правильно, сиеста с обеденным перерывом закончилась и народ "в поле" и на прочих хозработах. Вместо кофе я прошу у сестры Сэма, Кейти, тихой и мечтательной девицы с анимешными хвостиками на голове и плоским "келтеком" в тактической кобуре, принести какого-нибудь лимонада, а нет, чаю со льдом или просто холодной воды. Сходимся на компоте, от обеда его осталось немало, и минут через пять после того, как я начал утолять жажду, ко мне за столом присоединяются те, кого я и ждал. А именно, Милли Робертс с дочкой Барбарой – рука у девочки на перевязи, однако уже без гипса, – и тетушка Пегги. А также незнакомый товарищ: индейский профиль, длинная седая коса, перевитая какими-то бусинами, очки в золотой оправе, над карманом тенниски приколот значок, но какой именно, опознать не могу.

– Это Дик МакКензи, наш здешний крючкотвор, – без особых церемоний представляет "индейца" миссис Таусенд, – раз дело о наследстве, пусть послушает. Вот та самая Барбара Робертс, а это ее мать, Милли.