Минут через двадцать ходьбы по этому лесу они вышли на то место, где, по предположениям учителя, должна была быть самая вершина возвышенности. Сосны тут росли особенно редко, воздух был наполнен запахом сосновой смолы и опавшей сухой хвои. Обойдя площадку по кругу, Петрович сделал несколько зарубок, обозначая границы участка, который надо расчистить. Но прежде сюда придется проложить дорогу для УАЗа и расширить проход в зарослях. Работы много, но оно того стоит.

– Вот здесь мы и будем жить, Ляля, – сказал главный прогрессор, присаживаясь на ствол поваленного ветром дерева и меланхолично почесывая Майгу за ушами. – Нравится?

– Да, тут красиво! – сказала девушка и, немного помолчав, тихо добавила, – Сергей Петрович, пришло время выполнять ваше обещание. Если тут будет наш дом, то, как мы и договаривались, настало время вам взять меня в жены.

– Что, прямо здесь и сейчас? – удивился тот, а Майга негромко гавкнула, как бы подчеркивая его слова.

– Э, нет, – покачала головой Ляля, – вы сами говорили, что у нас все должно быть правильно. Официальное объявление, свадьба, поздравления и вывешенное утром доказательство того, что я досталась вам честной девушкой. Все только так, и не иначе.

– А ты поумнела, Ляля, – кивнул мужчина, – и это хорошо.

– ТОГДА, – сказала девушка, особо упирая на это слово, – я была немного не в себе, не зная, смогу ли я привлечь к себе ваше внимание. Потом я действительно поумнела и поняла, что вы, как всегда, были правы. Лучше немного подождать, чем потом всю жизнь уговаривать. Наверное, это к лучшему.

– Конечно, к лучшему, – согласился мужчина, и неуверенно добавил, – что же касается моего обещания, то я, конечно, его выполню. Но почему именно сегодня? Быть может, подождем еще немного?

– Нет-нет, Сергей Петрович, никаких «подождем немного»! Вы обещали. Своим женским умом я чувствую, что с завтрашнего дня у нас начнется такая суета, что всем нам еще долго будет не до свадеб и праздников. Я совсем не дура, и понимаю, сколько всего придется сделать для того, чтобы спокойно встретить зиму и осень. Так что можете меня не уговаривать. Или мы делаем свадьбу сегодня вечером, или я отдамся вам прямо здесь, на этом поваленном бревне. Вот так.

Жених ненадолго замолчал. С одной стороны, он уже дал обещание, а их, как известно, надо выполнять. С другой стороны, ему – сорок семь, Ляле – семнадцать. Разница в возрасте тридцать лет. Если бы он когда-нибудь был женат, Ляля могла бы быть его дочерью. Но при этом не надо скрывать, что он пока еще здоровый нормальный мужчина, и хоть он и гнал от себя эти мысли, но Ляля ему нравилась и как женщина, и как человек. Особенно такая, какой она стала. Сначала он не принял всерьез ее полудетских ухаживаний, но теперь все изменилось. Действительно изменилось.