Только не посчитайте меня ненароком дерьмократом-либерастом, сладостно расковыривающим раны Христовы. Я и сейчас остаюсь членом ЦК КПСС, ибо лишить меня этого звания может только съезд, но в меру отпущенных мне возможностей пытаюсь отделить мух от котлет, чтобы сыпать дуст прицельно, а не во все стороны сразу.

* * *

Итак, к середине 1970-х в массовом сознании образовался разрыв в восприятии армии, спасшей страну в 1940-х, и армии современной, а неуклюжие действия агитпропа не только не улучшали отношение населения к армии, но и ухудшали его. И противопоставить этому было нечего – на протяжении жизни целого поколения наша армия не воевала (во всяком случае, официально), то есть не подтверждала в массовом сознании свой статус защитника Отечества.

Есть такое правило: если статус субъекта периодически не подтверждается, при его сторонней оценке на передний план выступают иные, нежели присущие этому статусу качества. Проще говоря, в нашем случае произошло следующее: об армии среднестатистический обыватель начал судить не с точки зрения ее способности защитить страну и народ, а «со своей колокольни» – для кого что является главным. Для одних внешний вид, для других благосостояние, для третьих… сколько людей, столько и мнений. Чтобы было понятнее, поясню примером.

Еще в советские времена социологи провели следующий эксперимент. Заранее подготовленные покупатели просили продавщиц взвесить им курочку не покрупнее или помельче, не пожирнее или попостнее, а… с голубыми глазами. То есть они предлагали оценить объект не по основному критерию – кулинарному – а по нестандартному и непривычному. Только около четверти продавщиц отреагировали на такую просьбу, как на шутку, а остальные три четверти реагировали негативно, от равнодушия до агрессии.

Так и с армией, которую массовое сознание оценивало не по основному критерию (способность защитить страну и народ), а по каким-то другим, им самим выдуманным, в трех четвертях случаев оценивая негативно, с разной степенью остроты (помните? – «от равнодушия до агрессии»). Агитпроп же эту ситуацию не исправлял, а зачастую усугублял.

Вот вам еще один индикатор – оценка армии в массовом сознании стала необъективной, с уклоном в негатив.

Казалось бы, хуже некуда, надо предпринимать срочные меры, но… Оказалось, что «есть куда», а предпринимаемые меры не улучшают, а усугубляют положение. Именно в это время в чьей-то мудрой голове возникла мысль о компенсации недостатка призывников за счет тех, кого вовремя не призвали из-за того, что они сидели за решеткой. Эти призывники принесли в казарму тюремные «понятия». Дедовщина была во всех армиях и всегда, но после появления в нашей армии уголовников она начала приобретать совершенно дикие формы.