– Ходить! В Ратное! – встрял Простыня.

– А тебе там чего делать? – мягко, как с ребёнком, заговорил с ним наставник. – Кто ж вместо тебя на поварне пособлять будет?

– Не-е-е, ходить! – упрямо замотал головой убогий.

– Да плюнь ты на него, Макар! Хочет – пусть тащится, хрен упрямый. – Сучок устало выдохнул. – Ну, мы пошли?

– С Богом, топай, страдалец! – усмехнулся Макар.

– Двинулись, мужи, путь не близкий! – Старшина махнул рукой, указывая направление движения.

За плотниками, громко сопя, двинулся и Простыня.

«Етит твою поперёк и наискось! Вот на кой ляд он за нами увязался, тринадцатый? Тьфу-тьфу-тьфу, пронеси Господи!»

Сучок не врал: челнок обнаружился на месте, идти по тропе через лес было вполне возможно и при свете факелов, да и сама дорога оказалась не в пример короче, так что с рассветом плотники выбрались на дорогу из Нинеиной веси в Ратное перестрелах[41] в трёх от моста через Пивень. Не сговариваясь, решили передохнуть – шутка ли, почти десять вёрст по темноте через лес отмахали. Вот и присели кто на свою котомку, кто на поваленное дерево. Кто-то пустил по кругу флягу, кто-то сломал надвое сухарь и протянул половину товарищу, а старшина то и дело сплёвывал гной – по дороге нарыв на десне прорвался и боль стала вполне терпимой.

– А ты и впрямь ходок, Кондрат, – подначил Сучка Нил. – Правду Матица сказывал! Эвон, какую тропу протоптал!

– Это он к Алёне торопился, вот, значит, и озадачился, чтобы время не терять! – поддержал товарища Матица, смачно хрустя сухарём.

– Во-во! – хмыкнул Гвоздь. – Алёна, она баба такая! К ней и зверем-пардусом побежишь! Ох, пропал ты, Сучок – женит она тебя на себе, вот тут ты царя Давида и всю кротость его и вспомянешь!

– Да не один раз! – хохотнул Скобель.

– Будя ржать! – вызверился Сучок. – Мальцов бы постыдились!

Плотники покатились со смеху, а Пахом Тесло поднялся, подошёл к Сучку, пощупал тому лоб и во всеуслышание заявил:

– Фух, всё добро! Это у него жар от зуба прикинулся, а я уж думал – с чего это старшина наш столь благонравным заделался?

Тут мастера и вовсе закисли со смеху. Сучок изловчился и, не вставая с пня, пнул Пахома под колено. От неожиданности тот рухнул задом прямо в лужу.

– О! Бог шельму метит! – Сучок наставительно воздел палец к небу. – Сказано в Писании: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены!»

– Ни хрена себе! – удивился Пахом, выбираясь из лужи.