Отведенные на сеанс полчаса истекли, пришлось спускаться обратно в убежище.

Там сразу услышали голос из проснувшегося репродуктора.

— Трансляция заработала? Что говорят? — Поинтересовался Николай Иванович, оказавшись командирском закутке.

— Да, штаб гражданской обороны Москвы дает рекомендации населению. Толково.

— Только поздновато начали.

— Надо думать до этого момента без дела тоже не сидели. Есть же у них, в конце концов, и передвижные матюгальники. А может, и радиотрансляция не во всех районах вырубалась.

— А что советуют?

— Советуют по делу. Из каких районов эвакуироваться, каким образом. Где сидеть по домам или бомбоубежищам и не рыпаться. Респираторы, противогазы, накидки и прочие подручные средства защиты, способы дезактивации. В центр города убедительно просят не соваться.

— Про радиацию говорят?

— Нет, вроде как долговременное заражение медленнодействующим ОВ.

— В общем-то, верно. Что совой об пень, что пнем об сову.

— А у вас что? Есть информация?

Николай Иванович и майор переглянулись. Первым начал Иванов.

— Берлин говорит, что это мы на них напали. Мол, вероломное нападение. Мол, немецкий народ должен сплотиться для борьбы с агрессией. Мол, агрессор еще пожалеет о содеянном. Про бомбу тоже сказали. Мол, новейшее оружие огромной разрушительной силы, созданное германским гением. А применено, мол, с целью скорого наказания преступников и авантюристов в лице советского правительства. И чтоб другим таким на будущее неповадно было.

— Вот брешут, вот брешут, сволочи! — не выдержал Горелов. Николай Иванович был с ним в этом мнении совершенно солидарен. Поэтому продолжил.

— Лондон болтает, что напавшая сторона все же немцы. Чем они лишний раз подтвердили, что конченые гады, коли не погнушались всадить отравленный нож под ребро своему союзнику. И что прочим германским прихвостням следует хорошенько задуматься. В смысле, не станут ли они следующими. Взрыв и большие разрушения в Москве подтверждается, но как-то невнятно. То ли не понимают, что именно взорвалось, то ли не хотят поднимать панику среди собственного населения. Ведь тут уже они могут стать следующими.

— Это да, — кивнул Горелов. — А что говорит наше радио?

— Московские станции молчат, а прочие, что мы слышали, марши передают, — сообщил майор.

— Плохо, очень плохо. Ладно, уж не знаю как там все… Но у нас есть свои обязанности, свой долг, за что с нас спросится. Старым ли руководством, новым ли…

— Товарищ Прутов, у вас уже было время подумать. Как вообще могло произойти, что фашистская Германия умудрилась нанести неожиданный ядерный удар по столице нашей Родины?