Помимо этого с сотником ехал Андрей Немой с десятком опричников. Официально – для представительства и сопровождения воеводы. На самом деле – для того, чтобы тихо и душевно побеседовать с теми, кому пришелся не по душе семейный бизнес его покойного тестя. Естественно, при активном участии Путяты, который, как выяснилось, оторвался от расследования этого вопроса как раз для поездки в Ратное. По той же причине «на побывку» в Туров отправились и двоюродные братья – Гринька с Ленькой: отроки уже набрались некоторого опыта, чтобы принимать участие в семейных делах, для начала под руководством старшего родственника: купец Григорий в сторонке отсиживаться не собирался.

Мишка не исключал вмешательства в предстоящие профессиональные разборки дядюшки. Никифор покидал Ратное в сильной задумчивости, в сани садился хмурый, а когда по приказу Корнея ему туда постелили медвежью шкуру – дорогой подарок от Ратного, аж передёрнулся.

– Ты, Никифор, не хмурься, не хмурься. Не сумлевайся – шкуру для тебя постарались выделать, не попортится. Не у каждого боярина такую сыщешь, разве что у князей, – хлопотал вокруг купца обозный старшина Младшей стражи. – Вот, давай подоткну, а то морозно что-то нынче, не приведи Господь, застудишься, а от этого и помереть недолго.

Илья таки не удержался, вздел в любимом жесте указательный палец кверху и завёл одну из своих бесконечных баек.

– Шкуру медвежью добыть дело не простое, но по-всякому бывает – иной из нее и сам выпрыгивает. Медведь, конечно, зверь серьезный, особливо по весне, не говоря уж если шатун – тогда от него никакого спасения нет, если добраться решил. Только биться. Лет пять назад на старой заимке у Лагунов такой вот, – обозный старшина кивнул на шкуру, укрывавшую сани, – целую семью приговорил. Крышу ночью разобрал и всех порешил. Бабу сожрал, одни ноги утром нашли… Говорили – прогневали они Хозяина чем-то.

– Да хватит тебе языком чесать! – поморщился Никифор, непроизвольно передернув плечами. – Нашел время… Так мы до завтра не тронемся. И вообще – накликаешь.

– И с каких пор ты бабьих сказок пугаешься? – хмыкнул Корней, спускаясь с крыльца и прислушиваясь к разговору. – Ты нынче вон под какой охраной едешь: не ты медведей, а они тебя бояться должны, пока такие соколы за спиной! Пусть Илья народ повеселит перед дорогой, он у нас на разные сказки мастак. И время есть, пока остальные сани грузят, – и воевода обратился к обозному старшине: – Так чего там с медведем, Илюха?

Ободренный высочайшим вниманием, Илья расправил усы с бородой и даже оглянулся в поисках того, на что бы присесть. Не нашел и продолжил рассказ стоя.