Тело русского князя – хорошая добыча! За коназа-бачу – мертвого или живого, сам Быту-хан назначил баснословную награду – табун лошадей, русскую кольчугу и пять девственниц! Или же русский шлем, заполненный золотом!

Воины уже предвкушали, как будут делить награду хана, как к ним подскакал десяток верховых, с шапками, украшенными лисьими хвостами – знаком нукеров темника Бури.

– Урусконаз? – радостно осклабился один из всадников. Судя по шелковому халату поверх бараньего тулупа и стальному нагруднику с затейливым китайским драконом – не из простых нукеров. Это был Чжарчиудай, третий сын Бури-хана. После гибели двух старших братьев под стенами Козельска (одного убила летящая стрела, второго зарубили при вылазке) Чжарчиудай стал первым сыном и главным наследником темника, занимающим какое-то место среди многочисленных претендентов на престол Великого хана (не то – четырнадцатый, не то – сорок первый).

Воины, первыми нашедшие добычу, заворчали, словно побитые собаки. Как всегда – сражаться, так им, а почести выпадут недоноскам, вроде сына темника. Это отродье шакала, родившееся у льва, хочет забрать добычу, даже не окровавив саблю!

Но с сыном темника не поспоришь.

Чжарчиудай, словно не веря глазам, соскочил с седла и, пачкая дорогие булгарские сапоги в грязи, подошел к телу мальчишки. Поцокав языком, брезгливо ступил на край кровавой лужи, в которой плавал князь, и принялся выворачивать из мертвой руки дорогую игрушку – детский меч можно подарить отцу или дяде.

Но тут случилось то, что никто не предвидел и не мог предвидеть. Юный князь, коего уже сочли мертвым, внезапно открыл глаза и, ухватив обеими руками шею склонившегося монгола, принялся душить ненавистного врага. Нукеры и воины не сразу и поняли, что тут случилось, а когда поняли и ринулись на выручку, было поздно: Чжарчиудай сумел только что-то прохрипеть, а мальчик-князь в ответ лишь сжал руки покрепче. Жгучая ненависть придала невиданные силы умирающему мальчишке, хватка стала железной. К тому же потомка Чингисхана просто ошеломил порыв внезапно ожившего из мёртвых уруса, степняк даже не сопротивлялся: стоял словно тряпичная кукла, лишённая воли.

Чтобы освободить шею сына темника, пришлось отрезать пальцы юного князя. Но что толку?

Монголы: и нукеры, и простые воины, издали вопль отчаяния. Не то страшно, что умер сын Бури. У великого воина осталось много сыновей. Но страшно то, что праправнук Чингисхана, правнук Чагатая, внук Мутугена и сын Бури умер так, как казнят изменников – без пролития крови! Даже хуже, чем изменника – как отцеубийцу! Теперь Вечное синее небо не примет душу, вынужденную покинуть тело через задний проход, и Чжарчиудай будет вечно скитаться по степи.