Уходили они долго, очень долго – почти до самой темноты, то чуть ли не бегом двигались по бульварам, то неожиданно сворачивали в сторону от основного направления и петляли как зайцы по разным проходным дворам, пытаясь обнаружить за собой "хвост". Но или с агентами наружного наблюдения у ведомства "папы Жозефа" были определенные проблемы, или и в самом деле на "руссо туристо облико аморале" никто не обратил внимания. Возможно, что тайная полиция просто физически не могла отслеживать всех подозрительных посетителей Оперы, еще бы там за вечер собиралось несколько тысяч человек со всего города, да еще бог знает сколько толкалось рядом на улице – снаружи стояла целая толпа, это те неудачники, кому билетов на "праздник жизни" не хватило. Скорее всего так оно и было в самом деле, наблюдатели в самой Опере подозрительную парочку безусловно заметили, но отследить не получилось, поскольку весь наличный резерв филеров к тому времени уже был давно израсходован на других сомнительных "гостей". Не зря Фигнер все же выждал лишний час перед началом торжественного мероприятия, видимо были у него кое-какие соображения на это счет. Осталось только надеяться, что подобная наглая рекогносцировка пройдет безнаказанно и без серьезных последствий, фотоаппаратурой спецслужбы начала века еще не располагают, им остается рассчитывать только на обычную зрительную память своих агентов. Однако, перед глазами людей "папы Жозефа" в тот вечер должно было пройти столько всяких различных субъектов достойных внимания полиции, что они вряд ли бы сумели потом опознать конкретных "этих двоих". Тем более, что ни в каких серьезных криминальных деяниях ни Александр ни его начальник пока не отметились, избиение отдельного полицейского в штатском не в счет, на окраинах Парижа такие происшествия – не редкость, да там частенько этих "ряженных" и просто убивают.

– Постой! В такой личине нам на квартиру заявиться нельзя, спалимся… консьержка заложит фараонам! – уже в двух шагах от "дома" Фигнер чуть ли не за шиворот затащил напарника в какую-то темную подворотню.

Шляпа, тросточка, а за ними и картуз-фуражка Сашки полетели в ящик для мусора, клошарам такие предметы гардероба не положены. Затем настал черед и верхней одежды, часть пуговиц долой – прямо "с мясом", швы надорвать и в завершение – обработка ногами. Наблюдая за тем как его соратник с ожесточением топчет, брошенную на землю одежду, как собственный сюртук, так и "пролетарскую" блузу Сашки, наш современник невольно вспомнил эпизод из "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова. А что… очень даже похоже… Фигнер прямо вылитый Остап Бендер, даже черты лица немного у него "восточные". С другой стороны, сам Александр отнюдь не Киса Воробьянников, и не предводитель дворянства мифического Старгородского уезда. Великому комбинатору было намного проще, он спокойно гонялся за сокровищами по всему Союзу, а вот на него самого никакое ГПУ не покушалось, "огреб" турецко-поданный лишь от румынских пограничников и по собственной глупости. У них же здесь игра идет честная, они с Фигнером и охотники и дичь одновременно. Один раз "руссо туристо" уже дошли буквально до последней черты, спасло лишь чудо, им попался тупой полицейский чин, не такая уж и редкость даже в "просвещенной" Европе. Второй раз испытывать судьбу на прочность ни малейшего желания нет.