Дошел наконец он наконец… вот сюда можно сунуться, это местечко – нейтральное, или по крайней мере не под Булочником состоит. Кабак "Белый аист", расположен почти на самой границе квартала, занимает нижний этаж высокого дома, фасад которого прорезан двумя длинными окнами. Над дверью, ведущей в темный сводчатый проход, висит продолговатый фонарь, на треснутом стекле которого выведены красной краской следующие слова: "Пускаем переночевать".

Пара ступенек вниз, дверь открыта настежь и ночной гость попадает в обширный зал под низким закопченным потолком с выступающими черными балками, скудно освещенный красновато-желтым светом дешевой масляной лампы. На оштукатуренных стенах видны кое-где непристойные рисунки и разного рода надписи. Пол земляной, но утоптан до твердости гранита, кое-где видна солома, подстилка для упившихся в хлам посетителей. Такое ложе только для своих и "постоянных" посетителей, чужих же без особых церемоний выкидывают на улицу. По бокам зала расставлены шесть столов, есть так же как и простые деревенские скамейки для посетителей, в глубине видна тонкая перегородка, отделяющая закуток для особой публики. По правую руку от входа самое привлекательное место для большинства парижских оборванцев – дверь на кухню. Слева от стойки выход в коридор, который ведет в "нумера", где постояльцы за скромную плату могут провести ночь. Женщину в комплекте услуг клиенту не предлагают, но администрация не чинит ни каких препятствий, веди с собой хоть целый гарем.

Видока здесь еще не забыли… приятная неожиданность – выпивка за счет заведения, очень даже кстати, с наличность у него определенные проблемы. Ничего не изменилось здесь, пока он год на нарах отдыхал, все те же знакомые лица. За стойкой хозяйка, точнее жена хозяина, дело тут ведет месье Люк, или "папаша" Люк, как обычно называют владельцев таких заведений, его пока не видно, может быть на кухне сидит и дегустирует блюда.

Хозяйке лет за сорок. Она высока ростом, крепка, дородна, красноморда, а на подбородке ее торчат жесткие волоски, не мешало бы мадам побриться. Ее толстые руки и широченные ладони говорят о незаурядной силе, по слухам бой-баба временами поколачивает муженька, она же и штатного вышибалу работает. Поверх чепца она носит старый красно-желтый платок и завязывает на спине скрещенную на груди шаль из кроличьей шерсти, подол ее зеленого шерстяного платья доходит до черных сабо, не раз опаленных на жаровне, что стоит у ее ног. Цвет лица у супруги папаши Люка смуглый с багровым румянцем, говорящим о систематическом злоупотреблении алкоголем. Стойка отделана по последней моде, как в лучших местах – цинк, целый лист ушел на покрытие столешницы. Могучий питейный арсенал всегда к услугам страждущих – жбаны с набитыми на них металлическими обручами и разной величины оловянные кружки, рота стаканов зеленого стекла – посудой меньшего объема здесь не пользуются. Рядом на полках бросаются в глаза несколько бутылок в виде фигуры Императора во весь рост. Налитые в них розовые или зеленые напитки с примесью спирта известны у специалистов под названием "Идеальная любовь" и "Утешение". Жирный черный кот с желтыми глазами, свернувшийся клубком возле хозяйки прямо на стойке между кружками, кажется хранителем этих мест.