Тут Володя, подманив пальцем одну из рабынь гетеры с кифарой, забрал у неё инструмент, взял пару "блатных" аккордов и загорланил, подражая Гулько:

Мы с Серёгой прыснули в кулаки, одобрительно отогнули большие пальцы, и я присоединился:

Справившись с подавляемым для приличия смехом, к нам присоединился и Серёга, а вторая рабыня гитийки, уловив мотив, принялась аккомпанировать Володе на греческой двойной флейте:

Вспомнив наконец эту песню, которую мы пару-тройку раз уже горланили под настроение на наших посиделках, присоединился и Хренио:

Догорланивали мы уже сквозь почти не сдерживаемый смех. Тут, как раз под заключительные аккорды и наш хохот, заявилась наконец и вторая "фея из бара", которая Меропа-Чья-то-Там, надо полагать. Ага, так и есть – Меропа Гортинская, как она нам и представилась, когда мы отсмеялись и соизволили обратить внимание на её появление. Ну, в общем-то она того стоила. Смугленькая брюнетка, постройнее товарки, ноги тоже подлиннее – далековата от классического греческого канона, зато отклонение как раз в правильную на мой вкус сторону. Ей тут же налили неразбавленную "штрафную", после чего выпили уже все вместе – ага, за мир и порядок во всём мире. А то развели тут эти политиканы бардак, мешающий порядочным людям серьёзными делами заниматься…

– А что вас здесь так развеселило? – поинтересовалась новенькая.

– Не стихи, Меропа! – ответил я ей, – Мы – грубые и неотёсанные римляне, да ещё и такие же примерно, как вы – коринфянки, – хрен её знает, где там этот ейный Гортин находится, но наверняка не на коринфской территории, – Языком Эллады мы владеем совсем не так, чтобы оценить все тонкости её поэзии. Нам, чтобы мы поняли, нужно коротко и просто. Твоя подруга развеселила нас, рассказав о своём прошлом. Расскажи-ка нам и ты, "как ты докатилась до такой жизни" – как знать, вдруг и ты сумеешь нас развеселить? – млять, вот ведь в натуре будет юмор, если ещё и эта вдруг тоже окажется "дочерью камергера", гы-гы!

Оказалось, что ейная Гортина – в женском роде, а не в мужском, если кто не въехал – на Крите находится, ближе к южному побережью его центральной части. Но ближе – это весьма относительно, в том смысле, что всё-же на Мессарской равнине южнее гор, а так – куда дальше от моря, чем развалины минойского ещё дворцового комплекса Феста. А чему удивляться? Пираты! Это Кносс, Гераклея, то бишь будущий современный Ираклион, и им подобные северные критские города могут позволить себе находиться вблизи от морского побережья. Там оживлённый торговый путь, и тамошние воды постоянно патрулируются охраняющими купцов военными судами материковых и островных полисов. Сейчас, например, на востоке острова Родос порядок поддерживает, в центре – Кносс окрестные города под себя подмял и тоже хулиганов не жалует, на западе до недавнего времени Набис спартанский, хоть и покровительствовал пиратам, но только тем, что ему служили, а самодеятельности ихней творческой и он не поощрял. А южное побережье острова никому особо и не интересно, и пираты в его гаванях как у себя дома. А многие из них и безо всяких "как" – живут они там. Примерно как наши испанские бастулоны, только ещё сорвиголовистее, и даже бутафорской маскировкой под купцов или рыбаков редко кто из них себя утруждает.