Понятно, что прошмандовка, заявившаяся на подобный шабаш добровольно – ни разу не показатель, но поговаривали и о втянутых в это безобразие обманом гораздо более добропорядочных бабах, и это соседка Софонибы тоже подтвердила – перед тем, как отключиться, она сама наблюдала пляшущую в толпе выпившую куда больше, чем следовало, дочку греческого архонта, спалившуюся впоследствии на попытке тайного аборта. В общем, безобразия этих дионисанутых начинали уже перехлёстывать всякий разумный предел, и вопрос о пресечении этого хулиганства явно вставал ребром…

– Так что они ещё должны совершить, чтобы ты наконец нашёл законный повод для вмешательства? – выносил босс мозги Васкесу.

– В секте верховодят кампанцы, досточтимый, – вступился я за него, – Нужны неопровержимые доводы, на которые не смогут закрыть глаза и римляне.

– Кампанцы? Млять! – акцент у Фабриция такой, когда он говорит по-русски, что иной раз лучше бы он по-турдетански говорил, понятнее было бы, но матерщину он уже перенял от нас в совершенстве, – И тут эти угрёбки!

– Я же говорила, что всё это из Италии тянется! – тут же вставила свои двадцать копеек Юлька, – Там по весне такой переполох из-за этих Вакханалий подымется, что весь Рим на уши встанет!

Это-то да, говорила она об этом не раз, да и сам я по ейной выжимке из Тита Ливия помню, какой шухер у римлян по поводу этих млятских сектантов намечается, но то ж у римлян, да и хрен с ними, а мы-то тут при чём? О заморских провинциях римский историк на сей счёт промолчал как рыба об лёд, так что тут, похоже, сказывается наше вмешательство в историю, которое мы не зря стремимся минимизировать. В Италии как раз Кампания и стала основным рассадником этой греческой заразы, хоть и не в ней был её первый очаг, а в Этрурии, а теперь выходит, что и сюда уже эти кампанцы её занесли. Ох уж эти мне кампанцы! Строго говоря, и у самих римлян отношение к ним непростое – двойственное, скажем так. Как греков их не особо уважают, считая "ненастоящими", а юридически они и вовсе такие же перегрины, как и все прочие, не имеющие ни римского, ни латинского гражданства. Но перегрины они – италийские, а не заморские, и здесь, в Испании это имеет значение. На безрыбье и они здесь для римлян свои, и только тронь здесь такого без достаточных на то оснований – проблем с римлянами будет выше крыши. Это-то и вынуждало нашего испанского мента осторожничать в ожидании, когда же эти уроды дадут наконец железобетонный повод, чтобы уже не миндальничать с ними.

– После того, как у самих греков их архонт окрысился на сектантов, они стали устраивать свои сборища за городом, – сообщил Хренио, – Назавтра я наметил имитацию попытки ареста одной из таких сходок, которая сорвётся…