Для Имильки, его супружницы, купание в этих океанских волнах оказалось ещё большим испытанием, чем для Софонибы – та-то хоть на средиземноморском побережье выросла, а эта – вообще в Кастулоне, то бишь уже у верховий Бетиса, хотя в основном-то её шокировали не волны, а то, что купаются все вместе. Но когда ейный ганнибалёныш без раздумий полез в воду вместе с моим Волнием, а Федра, наложница Одноглазого и мать евонной шмакодявки, немного поколебавшись, присоединилась к нашим бабам, то сработал в правильном направлении женский конформизм и у неё самой. Сам Ганнибал прикололся, наблюдая эту картину маслом. Искупались – кто в первый раз, кто во второй, снова разлеглись, слегка оттерев от Циклопа Юльку, потому как не всё же ей одной…

– Вы меня просто без ножа режете, – пошутил Циклоп, – Когда я рассматривал проект наших инсул в Карфагене и утверждал его, я считал, что обеспечиваю сограждан хорошим и достойным их жильём. Но в Оссонобе вы показали мне, что на самом деле я дал им средненькое жильё, а что вы показываете мне здесь, в вашем Нетонисе? Что ваши вчерашние рабы живут лучше и достойнее добропорядочных граждан Карфагена?

– Ну, не все, почтеннейший, далеко не все, – возразил я, – Не все из них даже остаются НАШИМИ рабами – ленивых, непослушных и не желающих браться за ум мы продаём римлянам, и их судьба незавидна. А у себя мы оставляем только тех, в ком видим будущих сограждан, и даже из таких не всякий попадает сюда. Так что любой из тех, кого ты видишь здесь, всё равно не остался бы рабом, а получил бы свободу и гражданство. А НАШИ граждане достойны того, что мы МОЖЕМ им дать.

– И вам не важно, кем они были раньше?

– Абсолютно, почтеннейший. Судьба бывает причудливой и переменчивой, и если СЕЙЧАС тот или иной человек таков, как нам нужно, то какая нам разница, каким именно путём он попал к нам?

– Добрая половина римских плебеев – прямые потомки вольноотпущенников патрициев, – добавила Юлька, – И разве это делает их плохими гражданами? Некоторые даже делают карьеру вплоть до выдвижения в консулы…

– Как Варрон, например? – ухмыльнулся Одноглазый, намекая на Канны.

– Когда выдвиженцев много, среди них попадаются и такие, – не стала спорить наша историчка, – Но разве тебе, почтеннейший, не случалось точно так же побеждать и родовитых патрициев?

– Ну, не точно так же, но вообще-то – тоже верно. И вы, значит, считаете, что раз это работает в Риме, то сработает и у вас?

– А почему бы и нет? Римляне не отбирали своих плебеев так тщательно, как это делаем мы, но Республика стоит уже больше трёх столетий, и даже ты так и не смог обрушить её. А мы при этом ещё и не ведём больших войн и не наживаем себе сильных врагов. Все гегемоны кончают плохо, и зачем такая судьба нашим потомкам?