– А какой смысл в этом буксире? – спросил меня канонир, – Настоящая трирема разве стала бы гнаться за нами в кильватер? Наверняка ведь заходила бы сбоку.

– Да, вышла бы на параллельный курс для захода на таран. Тем хуже для неё же – мы-то на моторном ходу тоже в манёвре не стеснены – мы отворачмваем от неё, и перед нашими кормовыми пушками не нос её, а борт, в который мы тем более не промажем. Им пересаживать гребцов, а нам только каморы сменить – мы их просто расстреливаем как на учениях до полного потопления, после чего добиваем уцелевших из каронад и винтовок.

– Досточтимый, это же как-то неправильно! – заметила Митурда, – Сдаются же!

– Это война, – напомнил ей царёныш, – У них свой приказ, у нас – свой, и кто из нас выполнит свою задачу, тот и прав. А наша задача – не попасться и не оставить лишних свидетелей. Найдут выброшенный на берег обломок – и пускай гадают, что случилось с их триремой, – вот молодец, что твой Нельсон сформулировал – ага, Англия надеется, что каждый выполнит свой долг…

– И что, так будет всегда и везде? – спросила Каллироя.

– К счастью, не везде, ребята и девчата, – успокоил я их, – Это придётся делать только там, где нашим людям нельзя палиться. В основном – возле Гибралтара, где могут повстречаться и проявить ненужный нам интерес римляне или их друзья. Никто лишний не должен знать о том, кто плавает на этих кораблях. По ту сторону Атлантики никакой тайны в этом нет, а значит, нет и никакой необходимости избавляться от свидетелей. Не будет её и в Индийском океане, когда наши люди доберутся в обход Африки и туда. Кто их там встретит? Восточные греки и финикийцы на службе у Птолемея Очередного? Ну и что? Кто из них бывал в Испании и знает турдетан и турдетанский язык? А тайна ведь – только это. Местным туземцам и вовсе без разницы. Кто там проверит наших людей, если они представятся атлантами?

– С платоновской Атлантиды? – улыбнулась Митурда.

– Да, именно с неё. Что значит утонула? Это кто такой шустрый нас всех в море утопил? Платон? А ну подавайте-ка этого выдумщика сюда, мы с ним сейчас разберёмся! Ах, нет его у вас? А где его можно найти? Ах, умер давно уже? Ну, тогда ладно, вороны с ним, с мёртвого пусть уже Аид ваш греческий спрашивает, – юнкера рассмеялись, – Ну да, было дело, разгневались на наших предков боги, да так разгрекались, что волну высотой до облаков на нашу землю пустили, и кого она смыла – те, конечно, утонули. Ну, может и не до облаков, нам и самим не очень-то верится, но так уж сказано в старинных легендах, и кто их теперь проверит? Давно ведь дело было, точно никто не помнит. Очень большая была волна, короче, многих смыла, но не всех, и мы – потомки уцелевших. За что боги на предков гневались – не знаем, и в старинных легендах об этом ни слова. Наверное, смыло всех, кто знал. Может и справедливо, но об этом не нам судить. Платона вашего спросите, раз уж он у вас такой умный, что всё на свете знает. Это не тот великий мудрец, кстати, по которому, если курицу ощипать, то человек из неё получится? – молодняк снова грохнул от хохота, – Наверное, ваши греческие куры – какие-то особые, человекообразные, у нас таких кур не водится. А наших богов мы чтим, так что нас им топить большими волнами абсолютно не за что, – мореманы тоже долго смеялись, когда Волний перевёл для них мой свежеиспечённый миф на турдетанский.