— А как его зовут? — спросила Тана

— Первый.

— Значит, есть и Второй?

— Был, — хмуро отозвался я, — погиб.

— Извини. А правда что они понимают нас?

— Правда и даже умеют говорить, — кивнул я.

— Да?!

— Ага. Вот только что он сказал, что одна надоедливая особа сейчас будет съедена! — сурово сказал я.

«Неправда, очень милый котёнок», — вмешался кот, подошёл к девушке и обнюхал её угощение, — «это, действительно, несъедобно».

— Первый, ты на Алекса не обижайся, — девушка присела и стала гладить арвенда по шёрстке, — все мужчины, когда голодные очень злые.

«Она еще и мудра не по годам!» — усмехнулся Первый.

— А ты не боишься? — спросил я Тану.

— Нет. Было бы опасно, ты бы предупредил!

— Точно, — согласилась вновь появившаяся Кара, — а не молол бы языком. Отойди, — Тана чуть отодвинулась, — Прими в знак уважения, — Кара положила перед арвендом кусок сушёного мяса. Кот понюхал и стал осторожно грызть подношение.

— И что это было? — от неожиданности я спросил кота вслух.

— Обычный жест уважения, — рыкнул кот.

— Это он так говорит? — тут же уловила интонацию Тана, — а что он сказал?

— Сказал спасибо, — я поднялся и натянул рубашку, — мы завтракать идём?

— А ему с нами нельзя, — растеряно проговорила пацанка, — в правилах запрещаются … ну чтобы животные… Извини, Первый, так написано.

— Ничего, — рыкнул кот.