А вот в качестве кого мне к ней возвращаться?

От неожиданности возникшего вопроса упал в кресло.

В качестве кого я собираюсь возвращаться к любимой женщине?

Разрешение баронессе на брак Мадлен не пожалует, мало того — сдаст меня с потрохами братцу от женской обиды за поруганную любовь. Однозначно. Даже если это была не любовь, а просто ее каприз.

Прятаться в тайных любовниках я не хочу, да и рано или поздно все тайное становится явным.

М-да… В Фуа мне путь заказан, как и в Арманьяк.

Согласиться на титул конюшего при Арагонском дворе? Если не психовать и поразмыслить трезво, это не так уж плохо. Даже довольно щедро и престижно. Третья придворная должность по значимости, после маршала и сенешаля…

Но вот что-то не хочу… Не хочу — и все. Не по мне это…

Повинуясь внезапному порыву, растолкал Тука.

— А? Что? Куда? — Шотландец никак не мог сфокусировать на мне глаза.

— Что нам делать, братец?

— В смысле? — Тук поискал глазами вино, увидел кубок на столике и основательно приложился.

— Что нам дальше делать? В Арагоне мы все закончили.

— А я почем знаю? — Шотландец утерся рукавом и намерился опять упасть на кровать.

— Можем поехать в Бургундию на войну.

— О! Война! Это дело! Едем… — Скотт с блаженной улыбкой завалился на койку и захрапел.

Вот счастливый человек…

Думай, думай, бастард д’Арманьяк…

А что тут думать? Есть ключевой момент! Карл Бургундский наверняка будет воевать с Пауком!

Действительно, что тут думать!