Арбалетный болт был составной. То есть при попадании из него ёжиком выскакивали довольно длинные иглы. Так вот, разложился он внутри меня этими самыми иглами, порвав и порезав кучу тканей, повредив кишечник. Кроме того сделан болт из какого-то вещества, разрушающего структурированные поля. Вон как мои энергоканалы отгибаются и рвутся при соприкосновении с болтом. Вот же незадача, мне ещё к оркам ехать.

Проявив недурственные хирургические способности и умения, Жизнемира, миллиметр за миллиметром доставала из меня чуждое железо. При этом друидка работала и на магическом уровне, ослабляя и убирая черные споры идущие от этого чудо-болта и пытающиеся проникнуть в мои органы. Думаю, точной картинки женщина не видела, потому как я немного корректировал её действия, исправляя неточности энергетического воздействия.

«ЗАК, прими ещё задачу. При получении болта смоделируй ситуацию, когда мне нужно самому от него избавиться. Что для этого нужно делать, в какой ипостаси, ну и так далее», – толкнул я приказ ИскИну.

«Принято. Ожидаю объект», – отозвался ЗАК.

Достав болт и держа его хирургическим зажимом, Жизнемира повертела его туда-сюда, укорачивая своим воздействием мохнатый ёрш черных энергоканалов. После этого медленно положила арбалетный болт в металлическую миску, овальной формы.

– Как ты себя чувствуешь? – женщина пристально посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она там хотела узреть, но явно не увидела того, что хотела.

– Пока нормально, – проговорил я, – можно идти?

– Смешно, – буркнула женщина, и кинула Милёне, – зашивай этого остряка.

– Сашенька, я совсем не больно. Потерпи, мой хороший, – сдержано попросила девушка. Раздался звук текущей воды. Жизнемира видимо мыла руки.

– Милён, я не чувствую боли. И не стоит меня штопать. Открытая рана сама затянется, – сказал я, преданно глядя в глаза девушки. Та заколебалась.

– Тут правила устанавливаю я, – донёсся голос Жизнемиры, – Понятно?

– Конечно, – сделал я кислую мину, – зашивай, радость моя.

– Работай, – приказала Жизнемира, вытирая руки о белоснежное полотенце. – Чем быстрей он вернёт себе чувствительность, тем лучше для него.

– Я поняла, – кротко отозвалась Милёнка. Я наблюдал, как споро и точно работала девушка. Чувствовался большой практический опыт. Девушка бросала на меня виноватые взгляды, смущённо улыбалась, что не мешало порханию её рук над моей раной.

– Вот и всё, – проговорила она, обрезая нить, – сейчас перевяжу и отнесём тебя в дом.

– Можно было и не зашивать, само затянулось бы, – я попытался сесть.

– Лежи! – строго и безапелляционно проговорила Милёна, придавив неожиданно крепкой рукой мою грудь, – куда ты собрался?