Корабельщик поднял глаза к разрисованному амурами потолку, пошевелил в воздухе пальцами, словно бы листая невидимую книгу.

— У вас грузоподъемность одного корабля из чего складывается? Как получить максимальную, в режиме крана?

Герр Штрассер с немецкой основательностью перечислил:

— Балласта двадцать четыре тонны. Топлива шесть. Экипаж, одежда, снаряжение — три. На бомбы нам оставалось три тонны шестьсот пятьдесят килограммов. Но это — чтобы достичь самой Англии и бомбить ее с высоты семь тысяч метров. Герр Клабаутерманн, уточните задачу с точностью до километра, и я отвечу вам с точностью до тонны.

Прямо на скатерти немец развернул военную карту города. Матрос ткнул в пустырь за обширными казармами Морского Ведомства.

— Отсюда и… Вот сюда…

Герр Штрассер вытащил счетную линейку — такой же отменной выделки, какую Венька уже встречал — и принялся считать, черкая на салфетке. За столиком установилась тишина. От входа долетел чей-то уверенный голос:

— Убивать надо, минимум, царя с женой. Ибо символ. Как ни поступай — народ запомнит и припомнит. Суд-приговор-расстрел, не иначе. А остальных либо за рубеж, либо менять фамилию и к черту на рога.

— Ну, — возразил еще один голос, намного постарше, — девчонка старшая у них сама кого хошь расстреляет. Как она главного жандарма-то, генерала Никольского, точно промеж глаз.

— Не спасет ее пистолет, — огорченно продолжил первый. — Желающих семейке Романовых лютой смерти уже столько, что поезд соберется отсюда и до самого Мурмана.

— Ну так послом ее куда-нибудь. Оружия только в руки не давать, а так не хуже Коллонтай.

— Ну ты и сравнил: девчонку с этакой… Коллонтай.

Еще вчера Венька бы вмешался; пожалуй, что и до поединка. Но сегодня… Кто он теперь Татьяне, имеет ли право вообще лезть в ее жизнь?

Разве Татьяна не понимала, чего требует?

Или все же не понимала? В конце-то концов, инженер-мостовик здесь он!

С внезапно открывшейся надеждой Венька сообразил: а ведь хорошо, что он сам в ответ ничего не сказал. Молчаливое прощание можно трактовать по-разному.

— … Остальным поменять фамилию и пристроить. В лицо их никто не узнает.

— Герр коммандер, — Штрассер закончил расчеты и доложил четко, по-военному:

— Балласт можно выгрузить. В теории, летать без балласта недопустимо, корабль придется уравнивать исключительно за счет баллонов со сжатым водородом, пустые баллоны мы сбросим. Но с вашим руководством я, пожалуй, рискну: вы считаете быстро и точно. Для посадки просто выпустим газ. Я так понимаю, расходы на это никого не волнуют?

Корабельщик утвердительно кивнул, и довольный немец продолжил: